— Оставь. Тело.

Я разочарованно фыркнул.

— У тебя есть очистительная камера?

— Ч-что?

— Где вы справляете нужду и очищаете тело?

Она указала на дверь напротив.

— Ванная там.

Я схватил ее за связанные запястья и притянул к себе. Быстрый взгляд внутрь подтвердил, что комната подходящая.

— Заставь меня преследовать тебя снова, и я клянусь, что трахну тебя, — с этими словами я освободил одно из ее запястий, защелкнув лазерный браслет вокруг золотой ручки, прикрепленной снаружи к двери. — Это не займет много времени.

— Что ты делаешь?

Она уставилась на меня своими завораживающими глазами, слегка приоткрыв губы. Я быстро наклонился и прижался губами к ее губам, она слегка откинула голову, и я потянулся за ней, посасывая их, пробуя на вкус свой первый поцелуй.

Я вошел в очистительную камеру и закрыл за собой дверь. Прижав к ней ладонь, другой рукой я расстегнул ширинку. Затем обхватил член и начал дрочить, головка уже дергалась в отчаянной потребности излить семя.

Глава 5

Лиззи

Как бы сильно я ни прижимала руки к ушам, я не могла заглушить его стонов. Они вызвали трепещущее чувство в животе и предательский жар между ног.

Этот парень дрочил с противоположной стороны двери, менее чем в полуметре от меня, судя по тому, как дерево вибрировало при каждом толчке. Его мрачный и гортанный голос заставлял мое тело тревожно реагировать.

В его действиях было что-то настолько первобытное, настолько грубое, что я не смогла удержаться и крепко сжала бедра. Стоя на коленях, я вращала бедрами в отчаянных попытках добиться трения.

В конце концов он издал грубый рык, который заставил меня подпрыгнуть, и по двери тут же хлопнули. А я так и осталась на полу, прикованная к дверной ручке, с выпрыгивающим сердцем из груди.

Сколько бы времени ни потребовалось ему, чтобы привести себя в порядок, мне его было явно недостаточно. К тому времени, как он вышел, мои щеки все еще горели, а взгляд упирался в пол.

Притворяться, что он всего лишь отлил, было просто невозможно.

— Ты позаботился о теле? — спросила я, сразу переводя разговор на самую несексуальную тему, которую только могла придумать… о моем покойном муже.

Он слегка присел на корточки, прижав брюками член, но ткань определенно не могла скрыть все еще твердый или снова ставший твердым контур его ствола.

— Позаботился.

— Отлично, полагаю, теперь ты можешь развязать меня, — я дернула за наручник. — Похоже, ты… уже решил здесь все свои проблемы.

Из его горла вырвалось рычание, и он отвернулся, запустив руку в свои короткие темно-русые волосы.

— Откуда мне знать, что ты никому не расскажешь? Сам факт того, что ты видела меня, ставит под угрозу всю нашу миссию.

— Послушай, я не злюсь, что ты убил моего мужа, хорошо? Если уж на то пошло, я практически счастлива. Я была бы еще счастливее, если бы смогла обналичить страховку жизни, но в любом случае это лучше, чем ничего.

Он оглянулся через плечо, настороженно глядя на меня. В конце концов, он подошел и снял наручники, засовывая их в задний карман брюк.

— Сколько мне нужно ждать, прежде чем вызвать полицию?

Скрестив руки на груди, он прищелкнул языком.

— У тебя здесь есть еда?

— Что, прости?

— Еда, — повторил он. — Я хочу есть.

Я смотрела на него очень долго, чувствуя что-то похожее на язву, зарождающуюся в глубине желудка. Он не только не оставил мне тело, но вдобавок хотел, чтобы я его еще и накормила?

— В эти выходные я не успела сходить за продуктами, — сказала я. — Омлет подойдет? Думаю, у меня найдется немного ветчины и сыра, которые я могу в него положить.

Он кивнул.

— Я попробую, что бы это ни было.

Мы вместе вышли из спальни, мои ступни горели от осколков, не говоря уже о миллионах сосновых шишек, на которые я наступила во время бегства. Когда мы зашли на кухню, Уилла там уже не было. Однако осколки бутылки, которые не успели вонзиться в мое тело, все еще блестели на полу.

Я схватила метлу из угла и начала подметать, но инопланетянин тут же навис надо мной.

— Давай я приберусь, а ты займись едой.

Он продолжил волочить метлой по полу с неуклюжим видом здоровенного киллера, наводящего порядок на месте преступления.

Я достала яйца из холодильника и поставила их на столешницу.

— Ты так и не сказал мне, как тебя зовут.

— Платон.

— Ветусианец Платон, — сказала я, приготовив сковородку и лопаточку. — И зачем именно вам потребовалось вторгаться на Землю?

— Засекречено.

Газовая плита зажужжала и щелкнула, включилась конфорка, затем я взбила яйца в миске.

— Может, мне пора составлять список желаний? Все то, что я хочу сделать перед смертью?

Он смел осколки в угол и прислонил метлу к стене, нахмурившись.

— Мы придем не убивать и постараемся свести потери к минимуму.

Я вылила на сковороду немного яиц, и масло подрумянило края до хрустящей корочки.

— Звучит обнадеживающе.

— Когда мы придем, — сказал он, прислонившись к стойке рядом со мной, — ты останешься в своей среде обитания и будешь ждать, пока они не возьмут тебя под стражу. Я постараюсь быть здесь, но не могу ничего обещать.

Он слегка опустил голову.

— Я бы не хотел, чтобы ты оказалась среди пострадавших. Не сопротивляйся. Не сражайся. У тебя нет шансов.

От его слов у меня скрутило живот, но я не стала бы тратить эту вновь обретенную свободу на беспокойство о чем-то, что я не могла контролировать.

Я перевернула омлет, затем посыпала его кубиками ветчины и измельченным чеддером с зеленым луком, которые нашла в холодильнике. После чего аккуратно свернула его и положила на тарелку, чтобы приступить к следующему.

— Как вы называете это место? — спросил он, обводя пальцем комнату. — Я так понимаю, оно для приготовления еды?

— Хм, кухня? Ветусианцы не готовят что ли?

— Мое питание исключительно синтезированное.

— Ладно, проехали.

Я переложила на тарелку второй омлет, начиненный таким количеством ветчины и сыра, какое смогла вместить. Платон был массивным парнем, ростом более двух метров, и его униформа едва могла скрыть мускулы.

Взяв нож и вилку из ящика, я отнесла тарелку к стойке и указала на табурет.

— Скажи, если будет пресновато. Уилл всегда жаловался, что я недосаливаю.

Платон сел, но не стал пользоваться приборами, разрывая омлет на части пальцами. Он отправлял кусок за куском в рот, слишком тщательно пережевывая пищу, прежде чем проглотить.

— Невкусно?

— Вкус превосходный, — сказал он. — Консистенция… странная.

Я запрыгнула на стойку и оглядела кухню. Пол