Широкий коридор, похожий на главную артерию, вёл прямо через зал заседаний совета. От него ответвлялись маленькие коридорчики, ведущие к кабинетам, на дверях которых висели медные таблички. Они пронеслись мимо так быстро, что Эйми не успела прочитать ни одной из них. Их ботинки оставляли следы на тёмно-синем ковре, и Эйми вдруг забеспокоилась, не увязла ли она в тундровой грязи.

— Я только что вспомнила кое-что интересное, — прошептал голос Натин рядом с ней, когда они подошли к большим деревянным дверям. — Ты знала, что в течение первого года после того, как Лиррия совершила восхождение, она почти всё время гонялась за Ярой? Яру это не заинтересовало — не думаю, что ей нравятся девушки, — но, очевидно, Лиррия была без ума от неё.

Эйми споткнулась, носком ботинка зарывшись в мягкий ковёр.

— Кто тебе это сказал? — спросила она.

— Левана, — ответила Натин, и Эйми услышала улыбку в её голосе.

Эйми не была знакома с Леваной, поэтому не могла судить, правдива ли эта история. В любом случае, она всё ещё чувствовала укол ревности. Но, сказала она себе, если Яра не отвечала взаимностью на чувства Лиррии, то не имело значения, нравилась ли она когда-то Лиррии, не так ли? Эйми подумала о ночах, которые они проводили вместе, и ей стало совершенно ясно, что сейчас она нравится Лиррии.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — спросила Эйми.

Коридор сузился, прижимая их друг к другу, и она почувствовала, как Натин пожала плечами.

— Я как раз подумала об этом и о том, какая потрясающая пара из них получилась бы. Девушки не зажигают во мне огонька, но даже я признаю, насколько привлекательна Яра. Лиррия, очевидно, обладает хорошим вкусом и ставит перед собой высокие цели.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Эйми. Впереди Лиррия толкнула большую резную деревянную дверь.

— Конечно, у каждого иногда случаются ошибки в суждениях. Хотя, как правило, рано или поздно они приходят в себя.

Натин ехидно усмехнулась, прежде чем последовать за Ярой и Лиррией на верхнюю галерею. Эйми остановилась в коридоре, когда слова Натин словно камнем ударили её в грудь. Она давно хотела рассказать Натин о своих отношениях с Лиррией. Это доказывало, что её приняли. Очевидно, Натин об этом уже знала. Однако это был не тот триумф, который представляла себе Эйми. Натан взяла это знание и превратила его в кинжал, которым она хотела порезать её.

— Она ошибается, — прошептала Эйми себе под нос и попыталась послать Джесс команду, чтобы та набросилась на Малгеруса.

Затем она услышала своё имя и поспешила на верхнюю галерею, готовясь к встрече с одиннадцатью членами Совета Неравенства. Она всё ещё чувствовала себя уязвлённой комментариями Натин, но попыталась представить, что на ней кольчуга, как на стражниках на ступенях зала совета. Сегодня был волнующий день, и она не собиралась позволять Натин испортить его.

Верхняя галерея была такой же впечатляющей, как и холл. Комната была полукруглой, а потолок представлял собой вторую половину купола, украшенного звёздами дыхания дракона. Однако Эйми едва взглянула на неё, потому что изогнутая стена комнаты была сплошь покрыта окнами. Она подумала, что из-за этого комната как будто парит в воздухе. Изгиб комнаты идеально повторял изгиб Кольцевых гор. Очевидно, вид был не таким потрясающим, как тот, который Всадницы видели с неба, но Эйми понравилось, как каждое высокое арочное окно обрамляло разные участки гор, разбивая их на отдельные картины.

Эйми поняла, что Яра с кем-то разговаривает, и перевела взгляд обратно в комнату. Большой овальный стол из полированного орешника занимал всё пространство между тем местом, куда вошли Всадницы, и окнами. Поверхность была покрыта резьбой, но Эйми не могла разглядеть, что это за узор, потому что столешница была завалена бумагами, книгами, пустыми чайными чашками и полупустой тарелкой с кексами, политыми взбитыми сливками.

— …и совершенно уверена, что они готовы?

— Конечно, Майконн, мы там не кроликов тренируем, — с улыбкой ответила Яра.

Эйми решила, что она разговаривает со своим братом, и поискала его взглядом за столом. Её глаза широко раскрылись, когда она увидела его. Он был так похож на Яру, что они, должно быть, были близнецами. Майконн улыбнулся в ответ, и Эйми по выражению его лица поняла, насколько они близки.

— Прости, если мы поторопили тебя в этом году, Яра, — сказал другой член совета. — Я знаю, как сильно ты заботишься о своих Всадницах, но этот потенциальный мирный договор с Гельветами — слишком хорошая возможность, чтобы откладывать её на потом.

Эта советница была старше, в её иссиня-чёрных волосах были заметны несколько серебряных волосков, и когда она двигала руками, на её пальцах блестели золотые кольца с аметистами.

— Я полностью согласна, Циэлла, — ответила Яра, — и это был мой выбор — проводить тренировки этих Всадниц в более быстром темпе, чем обычно.

— Что ж, выведи их вперёд, и давайте приведём этих девушек к присяге, — сказал более пожилой и толстый член совета с аккуратной седой бородкой.

Натин и Эйми подошли к концу стола. Они остановились возле большой открытой книги, которая лежала на кафедре рядом с плечом советника Майконна. Затем Эйми подняла голову и впервые посмотрела на собравшийся Совет. По залу пронесся вздох, и комната задрожала, как стадо испуганных лошадей. Двое советников в шоке отодвинули свои стулья и встали, уставившись на Эйми. Одной из них была Циэлла.

— Тысячи искр Мархорна, что у тебя с лицом, девочка?

Эйми опустила плечи, почувствовав, как румянец заливает её шею и щеки.

— Она больна? Мы не можем допустить умирающую Всадницу, Яра. Какая от неё может быть польза? — спросил молодой советник на дальнем конце стола. Он потирал руки, словно жалея, что не может их вымыть, хотя Эйми не было рядом с ним.

Стоявшая рядом с ней Натин отступила на шаг, отгородившись от уродины. Эйми посмотрела на Яру и Лиррию. Она ждала, что они встанут на её защиту. Она ждала, что кто-нибудь из них объяснит, что она Всадница и ни её прошлое, ни внешность больше не имеют значения. Она ждала напрасно.

Лиррия даже не смотрела на неё. Она наклонилась и шёпотом разговаривала с советником, чьи руки были покрыты пятнами от многолетней работы с красками для тканей. Эйми вспомнила, как Лиррия поцеловала её в первый раз. Тогда она спросила Лиррию, беспокоит ли её кожа, и Лиррия ответила, что она больше этого не замечает. Эйми хотела, чтобы она выпрямилась, посмотрела прямо на советников и сказала им, чтобы они тоже этого не замечали. Но Лиррия просто