Возможно, она и вправду освободилась от его влияния. Это было маловероятно… но у меня была надежда. Она была, во всём, моим роковым изъяном. И всё же, как мотылёк на огонь, я всегда возвращался.

— Идите, — приказала Илена двоим, облачённым в чёрное. Они поклонились и исчезли в клубах чёрного дыма.

Я откинулся на спинку трона и стал обдумывать известные мне факты. Нина, должно быть, выступила против Самира, когда он убил её друга, и, если Савва говорит правду, освободила себя сама.

Но вещи никогда не были такими, какими казались. Здесь было нечто большее, чем то, во что хотел бы заставить меня поверить регент чернокнижника. Самир желал силы сновидцев для своих целей; он всегда этого хотел. Считать, что его попытка повлиять на Нину для его собственных целей окончена, было невозможно.

И то, как Нина смотрела на Самира? Как она улыбалась ему в тот день на городской площади, прежде чем я прервал её жизнь? Я хорошо знал это выражение. Видел его много раз за тысячи лет жизни.

Она была привязана к чернокнижнику.

Либо она была не в своём уме, либо, что более вероятно, чернокнижник манипулировал ею. Обманом заставил её чувствовать нечто к тому, кто этого не заслуживал.

Я тяжело вздохнул и поднялся с трона. Я не стану распускать свои армии, что готовились и тренировались на полях за моим домом. Они ещё могут понадобиться. Ибо вскоре мне, возможно, придётся выступить против Самира или против Нины. Если мой кошмар сбудется… мне придётся выступить против них обоих.

Моей единственной молитвой было то, что Нина действительно поняла всю глубину предательской души Самира. И был только один способ — это выяснить.

— Владыка Каел последует твоему совету, госпожа Агна, — обратилась Илена к Агне, всё ещё прятавшейся в тени. — Он поговорит с Ниной.

Глава 26

Нина

Возможно, это место было не таким уж и плохим.

Странным — это определённо да. Жутким, загадочным, пугающим — всё, что оно делало, дышало тайной и древним ужасом. Все города походили на причудливый, извращённый вихрь архитектуры, собранной со всего света и из всех эпох.

Один город напомнил мне старый Барнаул — деревянные дома, мостовые, перемешанные с редкими вкраплениями современности. Другой словно сошёл со страниц учебника по истории древней Индии, а запахи еды сводили с ума. Но я боялась подойти и попросить что-нибудь — у меня не было ни денег, ни чего-либо другого для обмена.

Внезапно я с отчётливой ясностью осознала, что не имею ни малейшего понятия, как устроен здешний быт.

Но повсюду, куда бы я ни пошла, были люди. В масках и без, существа самых причудливых форм и человекообразные. Было завораживающе наблюдать, как они живут своей обычной жизнью: смеются, ссорятся, попросту — живут.

Этот мир не был миром одного лишь ужаса и чудовищ. О, конечно, ещё вчера я видела, как Адский Пёс пожирал женщину, вырывая мясо из костей, словно кто-то обгладывает куриную ножку. Смерть и боль были здесь обыденностью. Но теперь-то я знала, что завтра та женщина поднимется, словно ничего и не случилось.

Я не была уверена, хорошо это или плохо. Для себя я ещё не решила. Ведь именно это и свело с ума Агну, толкнув её на путь вечного убийства — она не вынесла бесконечных умираний.

Зато теперь у всех нас были «мои» монстры для охоты. По крайней мере, это уже что-то.

Я засунула руки в карманы пальто, бродя по городу Остриё Судьбы. По тому самому месту, куда меня когда-то привёл Самир. Та ночь с ним была такой… весёлой. Я не знала, зачем пришла сюда снова и почему мне захотелось увидеть это место.

— Ты просто сентиментальна, вот и всё. Или одинока. Я голосую за оба варианта, — прошипел у меня в голове голос Горыныча, змея, свернувшегося калачиком в капюшоне моего пальто.

— Заткнись, Горыныч, — пробормотала я в ответ. — Я не одинока.

Я оставила себе это длинное пальто с капюшоном, чтобы хоть как-то скрыть лицо. Я быстро выяснила, что иначе не смогу пройти и пары метров, чтобы меня не остановили.

Или чтобы не вызвать откровенную панику.

В том старом городе, что напоминал Барнаул, люди в ужасе разбегались от меня. Один мужчина рухнул на землю в молитве, простёрши руки в грязи, словно я была карающим божеством. Я умоляла его встать, а он лишь рыдал и молил о пощаде.

Так что я поступила единственным разумным образом.

Я бросилась прочь со всех ног.

С тех пор я старалась не попадаться никому на глаза и не носила ничего бирюзового, что могло бы меня выдать. Я натягивала капюшон поглубже, пытаясь скрыть отметины на лице. Эта ужасная маска тоже бы не помогла, в этом я была уверена. Но сейчас, став серой мышкой, я больше не привлекала внимания. Я просто избегала смотреть людям в глаза.

— Ты скучаешь по нему.

Это было утверждение, а не вопрос. Глупый змей. «Самир убил Гришу. У меня на глазах. Это не имеет значения».

— Но ты всё равно по нему скучаешь.

— Ладно! Можешь прекратить тыкать меня в это носом? — огрызнулась я на маленькое существо, обвившее мою шею. Краем глаза я видела, как поблёскивают его крылья.

— Ага, я просто хотел, чтобы ты в этом призналась.

— Ты козёл.

Маленькая головка ткнулась мне в щёку, ласкаясь. — Точно. А ты меня обожаешь.

Я тяжело вздохнула и засунула руки в карманы ещё глубже. По крайней мере, я чувствовала себя в безопасности, бродя в одиночестве по улицам чужого мира. Горыныч считался частью меня, так что технически я была одна. И мне не было страшно. Видит Бог, у меня и так хватало сложностей, чтобы ещё и постоянно трястись от страха смерти.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как меня навестил Сайлас, и я отправилась в путь — исследовать новые места и узнавать мир, который теперь принадлежал мне. Я спала, где придётся, чаще всего в лесах, стараясь найти тихое и укромное местечко.

У меня было чувство, будто я в бегах. Так оно во многом и было. Я боялась возвращаться домой, потому что знала — меня там ждёт нечто ужасное.

Зато сейчас у меня было время подумать.

Хитрый Жрец, наверное, именно поэтому и дал мне тот совет. Скитания по чужим городам и созерцание пейзажей Нижнемирья