– Ты?!! – казалось, от гнева и возмущения живот злобной ведьмы раздулся ещё больше.

– Приятно, когда тебя узнают, – подтвердила я.

– Одна? – старуха настороженно оглянулась по сторонам, явно сканируя наличие моей поддержки. И никого не обнаружив, тут же успокоилась: живот спал, а она, наколдовав себе стул, уселась напротив моей корзины, и прежним, ласковым тоном продолжила, – сама пришла. И одна пришла. Каролина, ты в своём уме? Я же сильнее тебя. Или ты не знала?

– Знала.

– Тогда, зачем?

– Ответишь мне на вопрос?

– А что мне за это будет? – с мерзко-сладкой улыбкой спросила она, и добавила древнее обращение ведьм друг другу, – сестра?

– Поединок. Ты же давно меня убить хотела? Вот я и пришла.

– А зачем мне тебе всё рассказывать? Убить тебя я и так смогу. – и всё та же сладкая улыбочка на мертвенно-бледном лице.

– Неужели тебе есть с кем поговорить тут? – я обвела взглядом сумеречный рынок и её членов, прятавшихся в тенях.

– И действительно, – внезапно легко согласилась она. – Отчего и не поговорить двум старым подругам?

Пространство вокруг нас заволокло тьмой. Старая ведьма тут же расслабилась:

– Ну давай, спрашивай, болезная.

Я проигнорировала её оскорбления:

– Раз мы так хорошо знакомы, расскажешь, что вы делали с Хартом?

– А что делать одинокому мужчине с одинокой женщиной? – жеманно осклабилась та.

– Вот ты мне и расскажи.

– Этот дурак думал, что я помогу ему слить две стороны магии воедино. Вот и ходил ко мне… исправно. Трудился не покладая… – ведьма скабрёзно захихикала. – А мне-то что не помочь болезному, который силы свои предлагает, да ещё и платит за это?

Уже в полный голос захохотала Аврикия.

– То есть, ты пила его силы и обманывала несчастного, что поможешь сделать невозможное? – тихо уточнила я. Наверное, впервые я пожалела Харта.

– Ты тогда сдала мой клан инквизиторам. А сейчас пришла за одного из них спрашивать? И так за ними, как собачонка бегала, а сейчас под всю церковь лечь решила? А? Красотка?

И если всё она говорила спокойно, то последнее слово прямо выплюнула в меня. И я понимала, с такой-то внешностью, как у неё, можно завидовать мне, даже когда я под личиной старухи.

Всё в облике Аврикии Блоудбери вызывало отвращение. Хотя, подозреваю, дело тут не во внешности, а в ауре. Знавала я некрасивых людей, что были прекрасны внутри, и при общении с ними ты уже забываешь о внешности и просто восхищаешься. Тут же было наоборот. Аврикия своим присутствием вызывала тошноту.

– Лучше сама открой мне тайну, как ты смогла лечь с инквизитором, да и не один раз? Считай, что интересуюсь профессионально. А то трудно понять, как он-то… смог?

Живот ведьмы вновь раздуло, мои слова разозлили её.

– Не твоё дело, тварь инквизиторская!

– Эй, сестрёнка, – посмеялась я, – ты же сама не без греха, что ж завидуешь? Или… – я сделала намеренную паузу, как бы размышляя, – или потому, что мужчины со мной по любви, а с тобой… по принуждению? Опоила чем?

И тут ведьма разозлилась, её живот вздулся ещё больше, фартук и платье на нём треснули и из разверзнувшейся пасти (трудно назвать это чем-то другим) на меня полезли чёрные щупальца с капающей ядовитой слизью.

Рановато я её вывела, ещё не все свои вопросы прояснила.

Глава 34. Поединок

Щупальца, продолжающие вылезать из живота мерзкой ведьмы, дотянулись до меня и моментально оплели моё тело, а слизь начала прожигать кожу. Довольная улыбка расползлась по лицу Аврикии.

– Попалась, Каролина! Давно тебя сожрать хотела! Самааа пришлааа – хорошааая девочка!

Под конец она уже шипела, неумолимо превращаясь в тварь подземного мира (коей она по сути своей и была).

Но постепенно до неё дошло, что жертва не корчится от боли, не умоляет о пощаде и не плавится от её яда.

Голова ведьмы развернулась на сто восемьдесят градусов и в ярости уставилась… на меня, преспокойно стоящую сзади.

– Что? Неужели ты думаешь, что я приду на встречу с тобой, не подготовившись? – теперь уже я сладко улыбнулась и вылила на ведьму эликсир Зла.

Щупальца, охватывающие иллюзию, опали и безвольно повисли.

Ну вот и всё, теперь только и осталось доставить ведьму по назначению. В Обитель Света. Там, я надеюсь, будут средства удержать её для проведения допроса «свидетеля». А времени действия парализующего тьму эликсира должно хватить на дорогу.

Но я рано позволила себе расслабиться, тело Аврикии заколыхалось, как недозастывший студень, забулькало странными пузырями, и совершенно неожиданно на меня обрушилась светлая магия.

Я захлебнулась. Мои лёгкие как будто наполнились водой, ни вздоха, ни жеста, ни даже взгляда. Я просто медленно умирала от удушья.

«Как-то глупо», – последняя мысль посетила моё сознание прежде, чем оно собралось покинуть меня.

И тут кокон тьмы, в котором мы были скрыты от посторонних глаз, лопнул.

Дэнис Верлицкий, прекрасный в своём чёрном облачении инквизитора, с развевающимися от порыва магического ветра каштановыми волосами, вступил к нам в круг.

– Не так быстро, дражайшая Каролина, не так быстро. Вы ещё не успели стать моей женой.

И с этими словами он подхватил меня на руки. Сразу стало чем дышать. Спазм, вызванный огромным воздействием светлой магии, отпустил.

– Что ж ты так неосторожно? – попенял он мне, как нерадивой ученице. – Я же научил тебя щиты света ставить.

– Не ожидала, что эта тёмная тварь светом владеет, – оправдалась я. И посмотрела вниз, на старую ведьму, присутствие которой так легкомысленно игнорировал Верлицкий.

А оказалось, что и не игнорировал вовсе. Возле Аврикии сидел большой чёрный пес, магический Зверь. Его огромные челюсти держали старую ведьму за шею (или, как назвать место у студенистого тела, на чём голова держится). Тело ещё булькало, а на животе с повисшими щупальцами гордо лежал белый чепец.

Домой мы ехали в той же карете, которую мне Фрост обеспечил. Оказывается, кучер так и остался на окраине возле границы трущоб ждать моего возвращения.

Я сидела, точнее полулежала на коленях Тёмного инквизитора. Аврикия Блоудбери под присмотром чёрного пса тряслась в сундуке на крыше.

Я подняла глаза к своему мужчине (как легко эта мысль заползла ко мне в голову, да ещё и осталась там):

– Почему ты на меня так смотришь?

– Как так?

– Ну, – я смутилась, нельзя же сказать «с любовью», – как на красивую женщину. Я же сейчас страшная, как демон болотный!

Верлицкий недоумённо посмотрел на меня:

– Ты красивая.

– Но не сейчас, – заупрямилась я, явно напрашиваясь на нежности.

– Всегда, – убеждённо ответил он,