– Вот и правильно, – вставая за моей спиной и перекрывая мне пути к отступлению, довольно проговорила Ануша, – а теперь давайте откроем дверь, тэрри. Вас там княгиня заждалась уже внизу. А князь и княжичи уже наверняка в храме. Вы же не хотите, чтобы они волновались, правда?

Вот так, подталкивая и уговаривая, словно маленького ребёнка, горничная допихала меня до двери, и я трясущимися руками повернула ключ.

Если бы кто-нибудь спросил меня, из-за чего я так нервничаю, я не смогла бы ничего внятно ответить. Всё было просто замечательно. С тех пор как я, оставив Маунтин-Кастл на месяц в надёжных руках мэтра Крафта и лапах Мориса, перебралась в Шурад, меня окружили трогательной и искренней заботой. Вся княжеская семья буквально сдувала с меня пылинки, при этом не перешагивая ту границу, за которой забота превращается в тотальный контроль. Иногда, конечно, тэри Дарина увлекалась, но князь и оба княжича мягко останавливали размечтавшуюся матушку.

Игнат старался быть всё время рядом, словно со мной могло внезапно что-нибудь случиться. С помощью мэтра Крафта мы даже смогли перенести в Шурад Рассела, которому ради такого дела пришлось обвешаться миллионом всевозможных артефактов. Но желание домового присутствовать на свадьбе было сильнее любых неудобств. Здесь, в княжеском замке, он очень быстро свёл знакомство с местными соплеменниками и основное время проводил на кухне, обмениваясь с ними кулинарными рецептами и сплетничая обо всём на свете.

Сильвио пока остался в Маунтин-Кастл, чтобы помочь на первых порах мэтру Крафту, но Глеб клятвенно обещал привезти моего дворецкого на свадебную церемонию.

Вообще, как ни странно, почти никого в Шураде не смутило, что у невесты младшего княжича такая, мягко говоря, необычная семья: домовой, скелет дворецкого и несколько котов. Как говорится, у каждого свои особенности, вот у будущей тэры Терезы – нестандартная семья. Поудивлялись и приняли, мол, всякое бывает, и не такое видели.

С новыми родственниками, принадлежащими к роду Ротта, отношения у меня сложились непростые, но лорд Джакомо, который теперь регулярно наведывался в Маунтин-Кастл из Кледо, советовал мне не обращать на них внимания. Серж вполне удовлетворился двумя миллионами и, говорят, активно тратил их в столице, скорее всего, даже не вспоминая далёкий замок. Леди Натали написала мне одно-единственное письмо, в котором выразила надежду, что в отличие от остальных молодых Ротта я смогу возродить уважение к фамилии. На свадьбу она приехать отказалась, отговорившись неважным самочувствием, ну а я и не настаивала.

Мисс Камилла тоже не рискнула путешествовать на другой край Кардолла, но я пообещала когда-нибудь непременно навестить её в Эленбурге.

– Тереза! – княгиня, услышав щелчок ключа, ворвалась в комнату подобно небольшому урагану цвета первой зелени. – Доченька, какая же ты у нас красавица! Это просто невероятно! Этот цвет тебе безумно идёт, правильно я сделала, что настояла на нём. Игнат – счастливчик, у него самая очаровательная невеста во всём Загорье, это я тебе точно могу сказать, деточка.

Тэра имела в виду наши изматывающие споры по поводу цвета свадебного платья. В Загорье невесты традиционно одевались в золотистый, но мне он почему-то категорически не шёл. Я соглашалась, так как не хотела нарушать вековые традиции, но тэра Дарина, перебрав сотни вариантов, остановилась на ткани цвета шампанского. Вроде как и золотистые искорки есть, то есть традиции не нарушены, и в то же время нет давящего эффекта, из-за которого я превращалась в купчиху. На фату пошло кружево такого же цвета, и выглядела я действительно сногсшибательно.

– Тэра Дарина, – я смущённо улыбнулась, – вы меня захвалили просто, мне прямо неловко…

– Называй меня просто Дарина или – если тебе не очень сложно – матушка, – княгиня просительно взглянула мне в глаза, – любой из этих вариантов сделает меня счастливой.

Я помолчала, так как в последние дни долго думала над этим вопросом. Свою маму я помнила не слишком хорошо, поэтому не воспринимала такое обращение как предательство по отношению к ней. Тем более что княгиня действительно относилась ко мне с поистине материнской нежностью, каждый раз изумляя меня этим.

– Спасибо… матушка, – улыбнулась я, и на лице княгини вспыхнула такая счастливая улыбка, что стало понятно: я всё сделала правильно.

– Доченька! – она бережно, стараясь не помять моё платье и фату, прижала меня к себе. – Как же я счастлива, ты даже не представляешь! Всю жизнь я мечтала о дочери, и она у меня появилась!

Она хотела сказать что-то ещё, но тут снизу закричали, что экипаж подан, и меня за руку повели вниз по лестнице. Хорошо, что платье было длинным, так как я не могла думать ни о чём другом кроме как о том, чтобы не наступить на подол. Все остальные панические мысли в голове просто не помещались.

Меня с определённым трудом упаковали в экипаж, запряжённый сородичами Хоша, и мы поехали в сторону центрального городского храма. Там на ступеньках нас ждали князь и Глеб, Игнат по традиции уже находился в храме и ждал меня рядом со жрецом, который должен был заключить брак.

Хорошо, что меня держали в неведении по поводу самой процедуры, потому что если бы я знала, то просто не смогла бы сдвинуться с места от переживаний. Храм был полон, хотя в соответствии с обычаями, туда приходили только приглашённые. Для всех остальных вечером на улице было запланировано гулянье, веселье, выступления артистов и прочие радости.

Я шла по широкому проходу под руку с гордым князем Михаилом и видела, как мне улыбаются те, с кем свела меня судьба за последний год, в том числе представители Кледо, впервые за много лет прибывшие в Загорье: из-за давнего конфликта общение между государствами ограничивалось наличием послов. Но теперь, когда в полную силу заработала кошачья ферма, а Маунтин-Кастл принял первые партии котов из Загорья и Кледо, в отношениях наметилось явное потепление. На приглашение, отправленное в Кардолл, ответа не поступило, но мы не сильно и переживали, если честно. Зато на специальных скамеечках торжественно восседали Сильвестр, Шушпан, Фион, Олаф, Халина и ещё несколько котиков. В самом первом ряду сидели нарядные и невероятно торжественные Сильвио и Рассел.

Жених, наряженный в парадную военную форму, ждал меня и улыбался слегка растерянно, но счастливо. Князь Михаил передал меня с рук на руки – причём практически в самом прямом смысле этого слова – младшему сыну и отошёл туда, где стояла тэра Дарина, промокающая кружевным платочком глаза.

Мы с Игнатом ответили на все полагающиеся вопросы, после чего жрец, человек на удивление молодой и симпатичный, объявил:

– Княжич Игнат Шурадский и леди