Я не нашла сил для того, чтобы сказать ему что-нибудь в ответ.

Он аккуратно опустил меня на кровать, замедлился, вглядываясь в мое лицо.

— Ты такая красивая, Велма.

Не то! Не то я хочу услышать от тебя, дракон!

Он с мучительной неторопливостью вошел меня и замер, позволяя нашим порывистым вздохам и стонам наполнить пространство вокруг.

Я бормотала его имя, шептала, как он прекрасен. Он же покрывал поцелуями каждый миллиметр моего тела.

— Ведьмочка моя. Велма, — хрипло стонал мое имя.

Олих притянул меня к себе и обнял своими большими руками так неумолимо, заботливо и крепко, словно собирался остаться в таком положении до конца наших дней.

— Даже не думай больше исчезать, — его сладкий шепот проник в мое сознание, и мне с трудом пришлось сдерживать слезы. — Велма, слышишь меня? — прижал к себе теснее и оставил горячий поцелуй на губах. — Я не находил себе места после того, как ты сбежала. Я искал тебя и не мог найти… Черт, я недостаточно пытался…

Отстранившись, Олих поместил мое лицо в своих ладонях.

— Я люблю тебя, Велма. Поэтому останься. Будь со мной. Но даже если захочешь сбежать, я ни за что не отпущу тебя вновь.

— Я не уйду, Олих, — уткнувшись носом ему в шею, произнесла я нежно. — Потому что я тоже люблю тебя.

Я счастливо закрыла глаза, уютно устроившись в объятиях моего любящего дракона.

Под звон фарфоровых чашек, доносившийся из гостиной, в которые тетушка Мари разливала чай для нас и моего дракона, я увидела чудную картину.

В его заботливых и любящих объятиях я проведу много-много дней. Рожу ему троих замечательных дракончиков и чудную рыжеволосую ведьмочку. Воспользуюсь наукой тетушки Мари и найду для его братьев любимых женщин. Но это уже совсем другая история.

Словно соглашаясь с моими видениями, наш первенец зашевелился, пощекотав плотно прижавшегося к моему животу отца. Да, да, малыш. Я о тебе не забыла. Олих положил ладонь на мой животик, и наше дитя успокоилось.

Я сделаю моего дракона счастливым. А в его объятиях буду счастлива и я.