— Детка, ты с Отбора? — ласково спросил у меня лысый, «под Сантану» бугай, с пронзительно зелеными глазами. — Много вас, девочек, на испытаниях осталось?
Он удерживал двумя руками коробку, из которой торчали бессистемно набросанные вещи: одежда, обувь, книги, даже виднелся бок кожаного мяча для уличных игр. Окружившие парни рассматривали меня с головы до пят, их любопытство было не вязким, не неприятным. В отличие от первого курса эти хищники уже знали себе цену и оказаться запертыми на месяц без женского соседства не боялись.
Проснись, Маккой! Надо приходить в себя, сбрасывать дремотную «потерянность». Меня видят первый раз и запомнят именно такой, а значит, никакой слабины. Я независимо отставила ногу в девчачьем тапке. Все равно его уже увидели, так будем гордиться своим нестандартом в облике.
— Все девушки до сих пор остались на Отборе. Мы показали отличные результаты и командную работу. Парни тоже, но их набрали сильно больше, чем нас, поэтому больше трети слились, — я перекинула полотенце в другую руку и осведомилась. — А вы Стражи или еще старшекурсники?
Зеленоглазый тряхнул коробкой и подмигнул.
— Старшекурсники. Молодые и неженатые. Нам до выпуска не положено, но я лично — последний курс, детка. Знаю разные фишки и могу помочь пройти тесты. Интересуешься?
Говорил он без особой эмоциональности, скорее привычно играя роль ловеласа, чем реально флиртуя. К моему удивлению часть народа уже развернулась и отправилась дальше по своим делам. Информацию они получили, диковинкой я не оказалась, девчонки и другие есть, так чего стоять и время терять?
— Много девушек с твоей помощью поступило? Что-то мне подсказывает, что ни одной. — фыркнула я. — Лучше скажите, джентльмены, с чего это вас пригнали в ГАС на полторы недели раньше расписания? Прямо с каникул должны были выдернуть, насколько понимаю.
— Именно, — звонко ответил стоявший чуть поодаль молодой человек, отличавшийся от всех худощавой комплекцией. — Вчера в ночь срочный приказ претора пришел. Собирались абы как, я свою девушку на море оставил и теперь любопытно мне — ради чего такая спешка. Что у вас произошло?
— Не имею права без разрешения риторов сообщать информацию, — я ответила серьезно. Парни начали переглядываться, улыбки исчезли с лиц. — Вещи быстрее размещайте, вот что я вам скажу. Если вас вызвали, значит все… сложно.
— Ясно. До встречи.
Я моргнула, а рядом со мной уже ни одного старшекурсника не было. Никто даже не попытался остаться позаигрывать или поболтать. Им сказали «серьезно», и они мне поверили, отнеслись с уважением. В некотором замешательстве я зашла обратно в наш блок. Хм. Фыркнув, покачала головой. Оказывается, я уже отвыкла от нормального общения, без любопытства, настойчивых намеков и пренебрежения.
Я посмотрела влево и вправо, где в спальнях тихо спали мои сокурсницы. Девочки, вы удивитесь… Надо переодеться самой и разбудить остальных. Судя по приказу претора о срочном возвращении старшекурсников, вчера риторы подтвердили наши с Камачо подозрения насчет нарушения периметра.
Глава 5
Игрушечный прорыв, чтоб его
В листве пели птицы, сверху палило солнце, а на лавочках сидели старшекурсники и глазели на нас, вытянувшихся в шеренгу. Они не перешёптывались, даже не особо переглядывались, лишь улыбались. На мой взгляд устрашающе.
— Вам повезло, зародыши, — обратился к первокурсникам Сантана, прохаживающийся вдоль нашей настороженно молчащей линии. Он был с голым торсом, я уже заметила, что старшие в ГАСе не любили маек. Его лысая голова задорно отражала свет, только что зайчики не пускала. Плечи бугрились и играли мускулатурой. Белоснежные зубы ритора скалились в весьма плотоядной улыбке. Разумом я понимала — это психологическое воздействие, но мурашки все равно бежали.
На поляне, где нас собрали после завтрака, лежали три больших кучи с неизвестной амуницией, отдельно, у дорожки, стояла бадья с краской. Сантана долгую проникновенную минуту буравил нас немигающим взглядом и вдруг рявкнул:
— Вы поучаствуете в Прорыве.
Кто-то из наших закашлялся. Стоящий рядом со мной Мартин шумно сглотнул. Многие дернулись, отшагивая и ломая строй.
— Не трусим! — зарокотал ритор. — Никто вас в Хаос бросать не собирается, тем более лично мне о графике Прорывов никто не докладывает. Так что изобразим игровой. Тварями будут ваши старшие товарищи.
— Насчет последнего мы не удивлены, — раздался ленивый, чуть с оттяжечкой голос Райдена.
— Доиграешься, Камачо, — под смешки присутствующих пригрозил ритор, но тему развивать не стал.
Настроение первокурсников повысилось, мы уже без страха начали рассматривать сброшенный на траву реквизит и будущих хаоситов.
— Слушаем внимательно! — рыкнул Сантана. И все превратились в сплошное внимание, так как нет ничего хуже, чем не знать правил игры. Играть нам предстояло в парке, на ограниченной территории. Хаоситов на всех нас предполагалось всего лишь шестеро, что было несколько обидно.
Три Гончих — ловких и пугающих монстров, они первыми нападают на мирное население, гонят в направлении портала. Два Пастуха — бойцы среднего уровня, наиболее опасная атакующая сила, обороняют добычу. Башня — сторож портала, самый мощный, не стремящийся передвигаться, страшный противник, чья защита непредсказуема.
— И чем нам опасен каждый? — задал важный вопрос Олаф.
— В реальности они хлещут энергетическими плетьми. А у нас будет… Сейчас покажу, — Сантана поманил одного из сидящих на лавочке. Длинноволосого эффектного блондина. И вручил ему небольшой метровый кнут, который вытянул из лежащей у его ног реквизитной горки.
— Заряжай.
Парень щелкнул кнутом, подошел к небольшому корыту, наполненному алой краской, и макнул туда кончик кнута.
— В течение всей игры при ударе оружием хаоса будет оставаться яркий след. Та часть тела, по которой попали, якобы перестает нормально функционировать. Например, удар пришелся по ноге — начинаете ногу приволакивать, стоять на ней можно, а вот шагать нет, только подтаскиваете. Голова и пах запретные зоны. Хаоситы наши — ребята опытные, туда метить не будут. Но от греха, слушай мою команду. Всем надеть оберегающие щитки.
В одной из горок мы обнаружили кожаные куртки и штаны с нашитыми на стратегических местах пластинами. Там же лежали кожаные маски с воротниками для шеи. Пока мы надевали на себя защиту, старшекурсники тоже переодевались. Шесть человек из примерно трех десятков повязали на шею красные платки и взяли в руки кнуты: Гончие — по одному короткому, Пастухи — более длинные и небольшие круглые щиты на вторую руку. А Башня, на роль которого назначили моего случайного зеленоглазого знакомца, ловко крутил в обеих руках по длинной плети.
Остальные студенты наряжались в… странное. Платки, шляпы, галстуки прямо на голое тело.
— А эти красавцы, — представил Сантана полуголых шутов, — не кто иные, как мирное население. Которое вам предстоит спасать и защищать.
Мирное население нагло щерилось в нашу сторону и демонстративно разминало руки-ноги. У меня закралось подозрение, что неизвестно кто больше причинит нам головной боли. Нападающие или жертвы. Вторых, например, больше. И они какие-то подозрительно радостные. Ближайшая ко мне «старушка» в седом парике и цветном капоре клацнула зубами и вытаращила глаза. Я чуть не показала в ответ язык, но вовремя опомнилась:
— Не бойся бабушка, я тебя спасу, — жалостливо сказала я. — Если не полностью, то хотя бы частично.
— Какая милая спасительница, — улыбнулся один из Гончих.
— Парни, девчонок не сильно прессуйте, — громко сказал Башня. — Найдите себе противников по плечу.
Я хотела возразить, дескать, что за дискриминация, а потом передумала. Недооценивание со стороны противника — прекрасная возможность в бою и глупо ей не воспользоваться, не в пупсики играем. Взлохматила волосы, чтобы они пламенели над маской, и никто меня, такую маленькую и беззащитную с опасными Стражами не спутал.
