Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 74
Анифы, в голове Сигурда проскользнула мысль, что это плохая идея — заниматься любовью в кладовой. Это было не самое подходящее место, тесное пространство и темнота не располагали к изысканным и утонченным ласкам. зато придавали пикантность и особую остроту, которая манила своей сладостью и распутством.
И все же он с похотливым упрямством продолжать брать ее и жадно прислушиваться ко всем звукам — глухому хлопанью их бедер и грудным стонам, пошлому хлюпанью ее разгоряченного лона и рта, которым она обхватывала член брата, и возбужденному рыку Свену из-за невозможно чувственной и искушенной ласки. И даже близко не подходил к сладостной разрядке.
В какой же момент Свен оказался на мешках, а Анифа, оседлав его, — сверху? И вот снова она насаживается на него, а Сигурд, щедро смочив своей слюной второй вход, уже вставляет в него свой член и входит, медленно, но уверенно раздвигая тугое колечко.
Вонзив зубы в плечо мужчины под собой, чтобы сдержать крик, женщина снова сладко стонет. Максимально распаленная и разгоряченная, она не чувствует никакой боли и потому совершенно не сопротивляется.
И даже поддается навстречу, насаживаясь на два члена одновременно. И только пытается что есть сил не закричать от жаркой волны острого возбуждения.
Все стало неважным и незначительным. Во всем мире, в данный момент, были только они трое и наслаждение, которым они щедро делились друг с другом. От острого запаха которого приятно кружилась голова, а конечности сводило тягучей пульсацией.
В той звездной и сладкой эйфории, по сравнению с которой даже сама жизнь теряла свой смысл и значимость, тихонько отступая в сторонку, были только сладость и исступленная нежность — они-то и заменяли само дыхание и этот самый смысл.
В тягучей темноте растворялась сама вселенная. Оттого все толчки и все прикосновения казались острее. Пальцы мужчин, сжимающие ее бедра и груди, будто оставляли ожоги на ее кожи, их тяжелое дыхание и рык сквозь стиснутые зубы оглушал не меньше, чем если бы они кричали, а жар их тел заставлял ее собственное тело полыхать. И вожделеть их еще сильнее.
Оргазм накрыл ее подступающими волнами. Сначала легкими всплесками, обжигающими внутренности и пускающими яркие импульсы в промежность, а после — сильнейшими судорогами, пока скрученный внизу живота узел резко не распрямился, ударив электрическими разрядами в голову, в грудь и кончики пальцев, из-за чего Анифа вся содрогнулась и снова впилась зубами в кожу Свена, заглушая свой крик наслаждения.
И они не утихали. А накатывались снова и снова, пока мужчины ритмично и согласованно двигались внутри нее, заставляя переживать одну волну экстаза за другой. И безостановочно стонать и всхлипывать, беспорядочно царапая плечи и грудь сидящего под ней мужчины.
А уж когда они кончили в нее, омывая ее внутренности своим обжигающе горячим семенем… Это стало еще одной ступенькой к очередному пику, на котором хотелось выть, плакать и смеяться одновременно.
После мужчины некоторое время целовали ее и гладили нежную кожу в четыре руки, успокаивая ее подрагивающее тело и даря ту сладостную нежность, которая была необходима не только во время, но и после любовной игры.
Они даже шептали какие-то ласковые слова ей на ушко, обжигая своим дыханием чувствительную кожу лица и затылка. И это стало окончательный этапом в том, что окончательно удовлетворилу Анифу и затопило счастьем и умиротворением не только рассудок, но и саму душу.
***
Сегодня Хильда чувствовала себя гораздо лучше. После того злосчастного ужина, когда она попыталась обличить знахарку Торхилда в ее порочности и двуличности, она слегла с очередным приступом и, кажется, пару дней даже провела с лихорадкой.
Но Фригг сказала, что впервые за неделю снегопада выглянуло солнце и ветер утих, и молодая женщина решилась выйти наружу. И даже вместе с сыновьями, хотя, надо сказать, особого удовольствия от компании бесконечно болтающих мальчишек она не испытывала. Но старательно сдерживалась, благо, подле была служанка, которая умело и привычно перетягивала их внимание на себя и окружающую вокруг красоту.
И даже с облегчением вздохнула, когда те решили принять участие в детских забавах. И наконец-то отстали от нее.
А еще она очень рассчитывала на то, что увидит Свена из Рагланда, этого потрясающе мужественного и величественного воина с невозможно прекрасными серыми глазами, от которых захватывало дух и внизу живота начинало сладко пощипывать, чего давно уже не происходило от Арли, ее мужа. Нет, когда-то и он казался ей хорош, но… В постели он был вял и скучен, а пару лет назад он и вовсе открыто заявил ей, что не хочет ее, собственную жену. И предпочитает более пышненьких и отзывчивых на ласки бабенок, которых вполне хватало в их поселении и даже в стенах крепости. Это было неприятно и больно. И вызывало жуткие приступы раздражения и гнева.
Но с появлением в их жизни Свена… Все это отступило на второй план. Хильда невероятно сильно возжелала этого человека, а его грубость, в этом она была уверена, была лишь показной картинкой — на деле Свен был улыбчивым и очень притягательным мужчиной, от силы которого кружилась голова и сердце начинало стучать в груди, как бешеное.
Вот только он совсем не обращал на нее внимания! На нее, дочь ярла! Он, как и десятки других самцов, пускал слюни на эту… иноземку! Что, впрочем, не мешало ему веселиться с другими девками. Хильда не видела этого своими глазами, но считала, что иначе и быть не могло. А стерва Анифа этим пользовалась! И потому позволяла себе развлекаться с его братом!
Как же они не видят того, что она просто обыкновенная шлюха? Как не видят, что она двуличная сука, которая на деле не стоит и ногтя на их мизинцах?
Нет, не видят! И увиваются за ней, будто между ног у нее медом намазано!
Как же это несправедливо!
Странно…
А где братья-то?
Занятые делом после снегопада, во дворе собрались почти все мужчины крепости и несколько — из поселка. Были дети, было несколько женщин… Даже отец вылез погреться на солнышке и сейчас сидел в кресле, сладко щурясь и довольным взглядом обводя мирное сборище и развернувшуюся вялую деятельность своих людей.
Так где же Свен? Где Сигурд?
И где эта чертова Анифа?!
Воспаленный женский мозг мгновенно нарисовал картины определенного характера. И одну безобразней другой! От этого Хильда с яростью прищурилась и заскрежетала зубами.
Конечно, она слышала, что во время охоты на медведя несколько мужчин были ранены. И, наверное, знахарка опять строила из себя сестру милосердия, ухаживая за ними,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 74
