– Ты тоже это почувствовал?

– Да.

– Думаешь, она настоящая?

– Уверен.

– Но как?

Драконы в нашем мире самые древние и могущественные существа, практически равные богам. К счастью, они любят спать по несколько тысячелетий, иначе вряд ли люди и маги владели бы двумя континентами. Когда они проснулись триста лет назад, то изменили равновесие сил, и тёмные смогли выйти из подполья. (Всё благодаря Зейфиран – это она, разозлившись на светлых и непотребства инквизиции, разбудила драконов. Но это закрытая информация.)

Они обитают на своём острове между двумя континентами: нашим Альтэрианом и соседним Меденосом. И редко покидают свой дом, да и то чаще в человеческом теле. Никогда прежде я не слышала, чтобы кто-то из людей смел посещать их остров (опять же, кроме Зейфиран, которая недавно стала дружна с их Повелителем).

И вот передо мной книга из кожи дракона. Книга старая, но не сказать, чтобы сильно древняя.

– Может, спросить Арундела? Откуда у него они вообще появились? – нахмурился Верлицкий.

Я заворожённо кивнула. Люди, маги, демоны – не могут победить дракона. Только боги. Но вряд ли они бы стали спускаться и создавать книги для людей. А это явно были человеческие книги. Я открыла первый том на середине: язык Светлой Империи, а значит, книге меньше тысячи лет.

– Надо прочитать. И узнать, о чём она!

Верлицкий согласно кивнул.

– Возможно, так мы узнаем, над чем на самом деле работал брат Харт.

– И почему его убили.

– Но сначала давай сделаем анализ крови, что ты вчера набрала.

Кровь, забранная у зомби, и кровь из лужи на полу лаборатории оказались разными. Точнее, кровь с места преступления была не только Натанеэля Харта.

– Там что, ещё кого-то убили? – спросила я.

Верлицкий покачал головой:

– Эманаций ещё одной смерти там не было.

– А ты умеешь определять такое?

– Это всего лишь основы некромантии. – покачал он головой. – Обычные знания из курса в академии. Я, как ты понимаешь, не мог себе позволить сильно углубляться в этот вопрос.

– Даже в наше время?

– Честно говоря, в современную эпоху не было необходимости… до сих пор.

Это было понятно, некромантией не все тёмные маги владели. А хорошо её знали лишь некоторые. Самая тёмная наука из всей тьмы.

Я, правда, тоже её не особо знала, только ту часть, что зелий касалась.

– Понимаю, – сказала я, – зато моих знаний хватило, чтобы понять, чем отравили нашего покойника.

– А его всё-таки отравили?

– Однозначно да. Причём дважды.

– Это как?

– Как – это уже вам, господин инквизитор, выяснить нужно, я могу лишь сказать, чем.

Верлицкий вопросительно посмотрел на меня.

– Ему дали сначала «Вечный покой», а потом «Бодрость молодости».

– «Бодрость молодости»? Не звучит как отрава.

– Не звучит, – согласилась я. – Это тонизирующее средство. В определённом смысле. И в малых дозах.

– А ему, значит, дали в больших?

– Я бы сказала, в огромных, иначе наш покойник не восстал бы и не продолжал так одержимо работать.

И увидев непонимание в глазах Верлицкого, я пояснила:

– В больших дозах это средство заставляет человека одержимо работать над тем, на чём он сосредоточен. Без перерывов даже на сон и еду.

– Брат Грегор что-то говорил такое, – нахмурился Верлицкий, – помощник приносил ему обед, так как тот даже не прерывался. Сможешь определить, как давно ему дали «Бодрость молодости»?

– Уже, – кивнула я. – Три дня. Ему дали зелье бодрости за три дня до смерти.

– Долго он протянул…

– С магами такое бывает. Но и обычный человек без еды не умрёт за три дня, а Харта, я так поняла, всё-таки кормили, пусть и почти насильно.

– А почему средство осталось в крови?

– Даже не все лекарственные препараты за сутки выходят из организма. И как я уже сказала, Харту дали не просто большую порцию «Бодрости», а огромную.

– Так хотели отравить?

Я пожала плечами:

– Тут мы возвращаемся к вопросу, над чем он работал, и кому не нравилась его работа.

Я немного замялась: говорить или нет?

– Есть ещё один момент.

– Какой?

– Не хочу уводить следствие в сторону, но «Бодрость молодости» часто принимают, правда в небольших дозах, для потенции. Узнай, как у Харта было с личной жизнью.

Видно было, что Верлицкий удивился.

– Ну что ты так смотришь? В вашем же братстве нет обета целомудрия.

– Он же был ещё молод… Зачем бы ему?

– Ну, может, проблемы со здоровьем? А может…

– Что?

– Бывает так… – я замолчала. Вот что значит вместе работать ведьме и инквизитору. Получается, мне нужно ему все ведьминские трюки рассказать? А многие из них далеко не добрые были.

Судя по его удивлённому лицу, он не всё знает.

Времена изменились, конечно, но что-то любви между Церковью Света и ведьмами я не заметила. И тут встаёт вопрос доверия. Не обернётся ли это знание против меня или ведьм в целом?

Решиться оказалось непросто. Но с чего-то нужно начинать? И так получилось, что первый шаг к доверию между нами сделаю я. Вот и проверим нашу «дружбу».

– Ведьма может пить силы светлого мага во время соития.

Я замолчала, ожидая вопроса. Вопроса о себе.

И Дэнис Верлицкий задал вопрос. Но другой:

– Ты предполагаешь, что он мог принимать средство сам или ему тайно давали, так как здоровье Харта пошатнулось из-за интимной связи с ведьмой?

– Именно. – я не выдержала и задала свой вопрос, – а почему ты меня не спросишь, пила ли я таким образом силы светлых?

Дэнис посмотрел с насмешкой:

– Я в своё время выжигал целые поселения демонов, а пару дней назад танцевал вместе с ними на балу у Тёмной Владычицы.

Он подошёл и обнял меня.

– Времена изменились. И это хорошо, ведь теперь мы можем начать доверять друг другу.

– И что? Даже не ревнуешь меня? – пробурчала я ему в лацкан камзола. Что за безобразие! Обращаться с ведьмой, как с маленькой девочкой! Но от самого владельца камзола не отодвинулась.

– Конечно, ревную! Но так как у тебя весьма бурное прошлое, то мне жизни не хватит тебя ревновать. Поэтому ограничусь исключительно настоящим. Согласна?

Странный он. Так, регламентируя по времени, меня ещё не ревновали.

Я всё-таки высвободилась из объятий и надменно ответила:

– Я подумаю.

А этот… инквизитор лишь рассмеялся.

– Итак, подведём итог: брату Харту дали «Бодрость молодости» в большом количестве по пока неизвестной нам причине. Но почему ты решила, что именно это вызвало его… так сказать, оживление после смерти.

– Не это, точнее, – поправилась я, – не само средство, а его сочетание с «Вечным покоем».

– Я думал, что