– Алина? – Виктор толкнул меня в плечо. Мы с ним сидели на стульях перед столом, за которым восседал доктор Хейс.

– Хм? – я посмотрела вниз на его руку, затем на его лицо.

– Ты в порядке?

– Да, просто ностальгия. Иногда бывает, воспоминания нахлынут, и я в них теряюсь, – я допила свой стакан.

– Извини, пожалуйста! Я иногда забываю, что его больше нет, – доктор Хейс виновато улыбнулся. – Иногда, когда происходит что-то важное, я первым делом думаю о том, чтобы написать об этом твоему отцу. И только потом вспоминаю о том, что не могу этого сделать.

– Через несколько месяцев после его смерти, – начала я, – я всё ещё готовила завтрак для двоих, пока до меня наконец не дошло, что я делала слишком большое количество для одной себя.

– Он бы очень гордился тобой, Алина, – сказал доктор Хейс.

– Я не уверена. Вы же знаете, что он был не особо щедрым на проявление чувств, – я рассмеялась, прежде чем почувствовала руку Виктора на своём плече: он хотел приободрить меня.

– Прости мою дерзость, но как он умер? – спросил Виктор.

Доктор Хейс напрягся и посмотрел в мою сторону. Я не понимала, почему все старались обойти стороной эту тему, словно я начинала реветь всякий раз, когда речь заходила о моём отце.

– Несчастный случай в лаборатории, – просто ответила я. – Его ассистент был довольно неуклюжим. Отец умер от неосторожного обращения с химикатами.

– Как жаль, особенно когда дело касается опытного химика, – Виктор наклонил голову. – А полиция сказала, что это был за химикат?

– Не знаю, я не захотела читать заключение о вскрытии.

– Ясно, – Виктор мягко сжал моё плечо. – Что ж, тогда не забивай себе голову всякой ерундой. Тебе есть чем гордиться.

Я пожала плечами и поставила свой стакан на стол, двумя пальцами подтолкнув его к доктору Хейсу. Он налил мне ещё виски, и мы все молча выпили.

– За разные мысли и всевозможные варианты, – пробормотала я, лениво подняла бокал, а затем пригубила бурбон, наслаждаясь жжением в горле. Мужчины последовали моему примеру.

– Каким будет твой следующий шаг в эксперименте? – спросил Виктор. – Ты уже долго работаешь, не покладая рук.

– Не знаю. Я надеялась, что смогу найти ответы на свои вопросы в процессе работы.

– Что бы ты ни решила, дай мне знать, если тебе понадобится больше времени. Новый семестр начнётся уже через месяц, – сказал доктор Хейс.

– Я знаю, – пробормотала я.

Всё шло хорошо, пока не наступил конец недели.

Запах гнили ударил мне в нос, как только я вошла в лабораторию Королевского колледжа. Я прекрасно знала, что это был за запах. Моих бедных крыс, пойманных накануне, постигла та же участь, что и всех предыдущих. То, что случилось в оранжерее, повторялось уже в течение нескольких недель, пока я тестировала кровь на крысах. Неважно, какую я использовала формулу или дозировку, любой опыт всегда заканчивался одинаково.

Моя рука потёрла переднюю часть горла, вспоминая то жжение, которое я пережила тогда на собственном опыте.

Крысиные тушки были вздуты, а их глаза выглядели так, будто их накачали жидкостью до того, как до них добрались мухи. Всех испытуемых, получивших кровь, постигла одна и та же участь.

Моё лицо исказилось, когда я бросила одну из тушек в мусорное ведро, одновременно зажав тряпкой рот и нос, тщетно пытаясь заглушить этот мерзкий запах. Одну клетку я очистила, осталось всего четырнадцать.

Понаблюдав за одной из крыс повнимательнее, я поняла, что даже те крысы, которые не получили крови, были в таком же состоянии. Должно быть, происходило какое-то перекрёстное заражение.

Сегодня весь день лаборатория была свободна. Хотя я и пыталась убедить себя в том, что время было потрачено с пользой, но это было не так. Я сидела в помещении и пялилась в стену, разглядывая образцы или игнорируя груду металлических инструментов, ожидающих своей очереди на помывку в раковине. Я даже не смогла закончить чистку оставшихся клеток из-за подавленного настроения.

Я закрыла руками лицо.

Возьми себя в руки!

Я прижала ладони к глазницам, ища хоть какое-то облегчение от мигрени, вызванной моим волнением.

– Алина, у меня тут… О Боже! – Виктор ворвался в лабораторию, но, едва почувствовав запах, был вынужден прислониться к перилам смотрового балкона, чтобы удержаться на ногах.

– Я знаю, я знаю, – простонала я, вскидывая руки вверх. – Они все умерли! Я дала им всего лишь каплю! Одну каплю!

– Это ужасно, – пробормотал он, спускаясь по ступенькам и подходя к клеткам, прикрывая рот носовым платком, который он достал из куртки.

– Я ничего не понимаю. Основываясь на моих вычислениях смертельной дозы, от того, что дала им я, им должно было просто стать плохо. Я собиралась затем проверить на них возможные противоядия, чтобы узнать, выживут они после этого или нет, – я нахмурилась. – Всё это бессмысленно.

– Я не знаю, чем тебе помочь, – он вздохнул. – Может, результат будет всегда одним и тем же, независимо от дозы?

– Я буду продолжать над этим работать. Пока больше никаких крыс, – я вздохнула, поднимая одну из клеток, чтобы рассмотреть поближе маленькое тельце.

Что-то было не так. Я не знала, в чём ошибка, но ни один из моих выводов или расчётов не совпадал с результатами. Я сама всё просчитала, а потом даже попросила Виктора и доктора Хейса проверить правильность моих расчётов. Соответственно, всё должно было идти по плану. Так что же я упустила?

Глава 29

Алина

Моя спина болела так, словно я провела ночь в зарослях терновника. Я открыла глаза, но моё тело всё ещё находилось в дрёме. Лёжа на кровати, я моргнула и вдруг почувствовала сильную мигрень, а перед глазами пошла рябь.

Через некоторое время моя голова начала постепенно проясняться, и комната вернула свои очертания. Оцепенение спало, и я смогла начать двигаться.

Когда я села, сильная боль пронзила мою спину так, что я даже издала громкий стон.

Боковым зрением я заметила какую-то тень.

Я увидела, что дверь в коридор была широко распахнута. За ней не было ничего, кроме темноты. Суть моего замешательства была в том, что я всегда запирала дверь в свою комнату на ночь по одной простой причине – избежать визита нежданных гостей.

– Сайлас? – позвала я.

На мгновение наступила тишина. Это было даже хуже, чем если бы он ответил.

– Я знаю, что ты там, – сказала я в тёмную пустоту.