Кто-то большой, сильный и забытый рванул наружу у меня из груди вместе с огнём.

Глава 52

Кто-то большой, сильный и забытый рванул наружу у меня из груди вместе с огнём.

И осознал я себя уже стоящим посередине гостиной, разметавшим всех и своих, и чужих, с распахнутыми огромными крыльями, сжимая в лапе окровавленное тело врага. А рядом со мной, прижимаясь к моим лапам, сидел такого же чёрного цвета, с невероятно синими глазами, ещё маленький, но совершенно точно… дракон.

Я обвёл взглядом всех, находящихся вокруг.

Забытое чувство единения с древним и сильным магическим воплощением заставляло моё сердце гореть в радостном огне. Я не только видел, я видел и знал, что они чувствуют: кто-то смотрел на меня с восхищением и радостью, и это были друзья, кто-то смотрел на меня с ужасом и злобой, и это были враги.

Радовало то, что друзей здесь было больше, чем врагов, и много было тех, кто боялся.

В основном они были люди, слабые маги. Но даже сильные человеческие маги ничего не могли противопоставить дракону, воплощённому в полной силе. Кожей под лапой я уловил слабые трепыхания, сжал сильнее, жалкий червяк.

Риетт, которого я полагал своим другом, подлый предатель, которого даже врагом нельзя назвать, я даже не помнил, успел он перевоплотиться, прежде чем я его победил.

Нет, сейчас я не убью его, прежде, я хочу, чтобы он рассказал мне, что за чёрная злость проросла в нём, за что он поступил так со мной.

Два вдоха, и как мне ни было жаль становиться опять человеком, я перевоплотился, и посмотрел на сына.

«А мой сын в своём драконьем воплощении выше меня ростом. Когда он вырастет, его дракон будет самым красивым», — подумал я с гордостью и слегка дунул ему в нос. Вскоре у меня на руках сидел Андер.

— Папа, я стал драконом, — сказал он.

— Да, сынок, ты стал драконом, — ответил я.

Мы оба посмотрели на нашу женщину, на ту, кто сделала нас с Андером драконами. Да ещё и спасла ему жизнь, потому что драконья магия выжигает любые яды и залечивает почти любые раны.

Я подбежал к ней, схватил её на руки.

«Слава отцу дракону, она была жива!»

— Лекаря! — крикнул я, совершенно забыв про герцога де Моэрта.

И вдруг услышал его голос:

— Лорд Рагнар! Верните мою невесту!

Я ещё сильнее прижал к себе Рию, и мой сын, мой маленький смелый дракончик, сделал шаг вперёд, как будто хотел защитить её от чужого.

— Какое право имеешь ты, Моэрт, заявлять свои права на мою женщину? — спросил я.

— У меня есть заключённый договор, — сказал герцог.

— Бумаги ничего не значат, — ответил я, — когда проявляется истинная связь.

— Не значат, — согласился де Моэрт, — но есть древний закон поединка, в котором, даже если проявилась истинная связь, женщину может получить сильнейший.

Дракон взревел у меня в груди, и в голове мелькнула мысль: «Он что, считает меня слабым?»

Всё так же держал Рию на руках, я обвёл глазами каждого, находящегося в зале, останавливаясь на лицах своих друзей. Я знал, что скажи я слово, и они меня поддержат. Но слово про древний закон Моэртом было сказано, и такой закон действительно был, и чтобы никто не мог усомниться в том, что моя женщина по праву принадлежит мне, я взглянул на него и сказал:

— Я вызываю тебя на бой, де Моэрт, и буду драться за свою женщину, — и я хотел добавить, что бой будет идти до первой крови.

Но он, Моэрт, перебил меня и сказал:

— И пусть победит сильнейший.

И эта фраза тоже была ритуальной, она означала, что выживет только один из нас.

Я не знаю, за что собирался драться Моэрт, но я буду биться за жизнь.

Бой решили вынести на ристалище.

Залы в драконьих замках, конечно, были огромными, что и позволило мне обернуться. Но для боя любой зал в замке был бы мал.

Я взял время только на то, чтобы убедиться, что с моей Рией всё в порядке, сначала ей помог капитан Гаррет, который, оказывается, знал какие-то основы целительства, потом прибыл лекарь и подтвердил, что есть небольшой ушиб, но «леди сильный маг, и для неё это не страшно».

Риетта с его сообщницей заперли в темнице.

Я не хотел, чтобы Рия шла на ристалище, но Моэрт настоял на её присутствии. Я знал, что по правилам она должна там быть. Всегда та женщина, за которую бьются драконы, следит за ходом поединка, таков древний закон.

Но я готов был пойти на уступки для Моэрта, если он не станет настаивать на его выполнении в отношении присутствия Рии. Но Рия, которая ещё была бледна и, скорее всего, плохо себя чувствовала, пришла и села с ровной спиной, как бы заявляя, что никто не должен сомневаться. Всё честно.

Прозвучали правила: никто не должен был вмешиваться, пока идёт бой, ни магически, ни физически. Формула боя была сказана: с ристалища мог выйти только один.

Мы вместе, объединив с Моэртом свои силы, создали защитную сетку, чтобы огонь или камни или деревья, вырванные случайно, не могли попасть в тех, кто находился за пределами ристалища.

Рия сидела вместе с Андером. Я подошёл к ним.

— Моэрт очень подлый, будь осторожен, — сказала Рия.

Моё сердце запело, когда я услышал, что она переживает за меня, и хотя на моё предложение она так и не ответила, ничего, я сейчас выиграю бой и сделаю своё предложение ещё раз.

— Моэрт коварен, — ещё раз повторила Рия. — Наверняка у него припрятана какая-то гадость, прошу тебя, будь осторожен.

Я почти не слышал, что она говорила, мне просто нравилось, что она волнуется за меня.

Я наклонился и шепнул ей на ушко: «Верь в меня», и по её лицу я понял, что она верит, выражение её глаз придавало мне сил.

Перед тем как встать в ритуальное приветствие, бросил взгляд на мою семью.

Рия сидела, обняв и прижав к себе Андера. Может, это и было против правил, ведь дракон в никаком возрасте не может показывать слабость, но это смотрелось настолько естественно, что никто не обращал на это внимание.

Все сидели и смотрели на ристалище. Я обернулся драконом, и битва началась.