Нет, ничего такого не было.

Только сердце оглушило своим испуганным стуком, затмевая все прочие звуки вокруг — даже вой и крики мятежников, которые приближались с каждой секундой всё ближе и ближе.

А потом стало больно где-то в груди, и неожиданно раздался голос Килана над головой, который прорычал:

— Чертово дежавю!

Я не сразу поняла, что полетела вниз в руках брата, пока Дарк заслонял нас собой, отталкивая от траектории, по которой летела пуля.

Даже оказавшись на земле и прижимая меня своим телом, Килан с рычанием продолжал метко стрелять, не позволяя мятежникам подбежать ближе, а Дарк сделал резкий выпад вперед, хватая Дину за шею, и встряхнул ее, словно игрушку на шарнирах.

Игрушка сломалась в тот же миг.

Смерть была мгновенная, но для нее она стала желанным искуплением от этой жизни и того, кем она не стала для Дарка.

— Дарк, уходи оттуда! Назад!

Килан не вставал и не давал мне подняться, пока я лежала и пыталась понять, что происходит и отчего так больно в груди и плечах. В голове стоял какой-то гул, но запаха крови не было. Моей крови.

— Адам!

У меня дрожал голос, потому что постепенно приходило понимание того, что произошло.

Боль была не моя, а его!

Пули попали в Адама. Всё-таки попали.

— Дарк! Валим отсюда! Давай, брат!

Сет появился рядом вместе со Здоровяком, пытаясь оттащить Дарка и отвести его в безопасное место, а я едва могла шевелиться, потому что эта боль оглушала и скручивала.

И если это чувствовала я, то что же творилось с Дарком!..

Но при этом он мог двигаться и даже отталкивал от себя парней, которые не давали ему вступать в бой снова, лучше меня понимая, что это может закончиться плохо. Очень плохо.

Адреналин и запах крови просто зашкаливали, словно весь мир окрасился в красный, стирая все прочие оттенки и ароматы.

Трава пахла кровью. Земля пахла кровью. Все мы пахли кровью.

— Парни, нам нужна помощь!

— Где нам ее взять?

Кто-то выругался, и Килан поднял меня с земли на дрожащие ноги, а я кинулась к Дарку, пытаясь забрать его боль еще больше, если бы только это было возможно.

Раны были чудовищные.

Они походили на воронки, из которых лилась его кровь.

Пули были какие-то особенные, они просто разрывали плоть, вкручиваясь в мышцы, и дробили кости.

Пощады не будет.

Мятежники только возрадовались тому, что черного волка ранили, и пошли в наступление еще активнее и бодрее, а вот у нас не было ни одного козыря или хоть какой-то помощи.

Я даже не поняла, как мы оказались за машинами, которые уже успели пригнать и составить так, чтобы они стали нашей линией защиты, отгораживающей от сотни летящих пуль.

— Нам нужен доктор!

— Рыжая! Сделай что-нибудь!

Я рухнула рядом с Дарком, пытаясь прижать раны так, чтобы хотя бы кровь не лилась настолько сильно, хотя сама едва могла держаться в нужном положении.

Он был в сознании и даже пытался улыбаться, когда прижал свою окровавленную ладонь к моей руке.

— Всё будет хорошо, маленькая. Мы не одни.

О чем он говорил, я не столько поняла, сколько почувствовала.

То существо, которое спасло меня своей кровью, — оно было здесь.

Оно двигалось настолько стремительно и резко, что я своим волчьим восприятием не могла отследить его — ощущала лишь какие-то точки в движении и могла сопоставить, что он надвигается прямо на нас.

Жуткое, непередаваемое по своей силе создание.

Эта сила просто оглушала и заставляла прижаться к земле, пока все волоски на теле вставали дыбом и дрожали от паники и непередаваемого ужаса.

— Кто это? — я даже не прошептала, а всего лишь пошевелила губами, но Дарк понял, когда поморщился в ответ:

— Палач.

У меня клацнули зубы от шока, потому что Палачи были почти мифическими созданиями. Полубожествами.

И медведями, и волками сразу, а потому обладали силой двух самых сильных созданий на планете.

— Я не думала, что они на самом деле существуют…

— Килан видел их. Разве он не рассказывал?

Я только покачала головой, округлив глаза, и прижалась к земле в ужасе, потому что Палач оказался рядом с нами, и Адам прохрипел:

— Ран, уходи! Тебя не должны видеть!

Только едва ли он послушал бы слова волка, возвышаясь прямо над нами.

Он был огромный!

Даже выше Адама и моего чистокровного брата, а это значит, выше двух метров.

И широкий, какими, наверное, были берсерки: с мощной выпуклой грудью, мускулистыми руками и жутким взглядом синих-синих глаз.

На его лице была черная маска, и можно было рассмотреть только верхнюю часть, отмечая, что он выглядел как мы — черные волки — с иссиня-черными волосами до плеч и густыми черными ресницами. Только глаза были не темные. Очень красивые и вместе с тем жуткие.

По рядам мятежников прошел ропот, и они как-то сникли, во все глаза глядя на создание в человеческом обличии, которое стояло прямо над Дарком, всем своим видом давая понять, что не даст в обиду черного волка.

Волки чувствовали мощь Палача, пусть и не догадывались, кто именно стоит перед ними, поэтому были сбиты с толку и растерянны.

Настолько, что выстрелы прекратились и в логу воцарилась почти полная тишина. Слышно было, лишь как стонут раненые и умирающие мятежники: их хриплое, булькающее дыхание и последние попытки хвататься за ускользающую жизнь.

Адам не боялся Палача.

В нем боролась досада, что тот показал себя, и благодарность за то, что он всё-таки пришел на помощь, хотя, видимо, его совсем не ждали.

— Ран, полегче.

Мое тело сжалось по инерции в защитную позу, когда Палач неожиданно издал низкое утробное рычание, от которого у меня клацнули зубы и клыки стали увеличиваться сами по себе, потому что инстинкты, словно взбесившись, кричали о смертельной опасности.

И в этом я была не одна.

Адам выругался себе под нос и кинул быстрый взгляд на ту сторону лога, где застыли в непонимании мятежники.

— Не двигайтесь! — проговорил он достаточно громко, чтобы его услышали все, но при этом не повышая голоса до крика, словно понимал, что любой резкий звук спровоцирует Палача на активные действия. А это было чертовски страшно. — Прижмитесь к земле и замрите! Если его глаза станут красными, то погибнем все: и вы, и мы! Нет такой силы, которая сможет остановить Палача в момент его ярости!

Я