Я выложил все. О сговоре с Черными Скалами, который подтвердила моя разведка. О ритуале, который должен был уничтожить Элару и ослабить Камень. О предательстве, которое поставило под угрозу не мой трон, а само существование Багровых Пиков.

Старейшины слушали, их лица менялись от недоверия к шоку, а затем – к ужасу и гневу. Ложь Изольды рассыпалась в прах под напором неопровержимых фактов.

— Он лжет! — закричала Изольда, ее лицо исказилось от ярости. — Он одурманен! Он сам предал клан ради этой дикарки! Стража! Взять его!

Ее воины снова двинулись, но в этот момент двери зала с грохотом распахнулись, и в проеме появились мои гвардейцы во главе с Драганом. Верные, закаленные в боях волки, их глаза горели яростью. Они молча блокировали выходы, отрезая людям Изольды пути к отступлению.

Игра была окончена.

Лорд Эреван, видя это, вскочил.

— Это все она! Моя дочь! Она обезумела от ревности! Я ничего не знал! Я пытался ее остановить! — закричал он, пытаясь спасти свою шкуру, отрекаясь от собственного дитя.

— Вы ответите вместе, — прорычал я, чувствуя отвращение.

Изольда смотрела на меня, и в ее глазах больше не было высокомерия. Только чистая, концентрированная ненависть.

— Взять их, — приказал я Драгану. — Под стражу. Обоих.

Власть вернулась ко мне. Не огнем дракона, не силой меча. А тяжестью правды.

Я стоял во главе стола, в своем кресле. Старейшины, теперь уже мои верные вассалы, смотрели на меня с новым уважением и… страхом. Они увидели не просто разгневанного Лорда, а правителя, способного мыслить и действовать непредсказуемо.

Глава 50 (Каэлен)

Ночь после возвращения власти была долгой. Крепость гудела, как растревоженный улей, избавляясь от яда предательства. Я не спал, перекраивая реальность, которую Изольда и ее отец пытались исказить.

Новые приказы летели с гонцами, верные мне лорды занимали ключевые посты, арестованных гвардейцев освобождали под рев одобрения. Я действовал быстро, жестко, выжигая остатки измены каленым железом своей воли.

Но в каждом моем решении, в каждом приказе незримо присутствовала она. Элара. Я отправил ей короткую весть с самым быстрым из своих соколов: «Власть возвращена. Жди меня». Я хотел, чтобы она знала. Чтобы ее тревога, которую я все еще смутно ощущал через нашу связь, улеглась.

К утру порядок был восстановлен. И настало время суда.

Старый Каэлен, тот, что жил во мне еще неделю назад, жаждал крови. Он бы приказал отрубить головы Изольде и Эревану на главной площади, на потеху толпе. Это было бы просто. Справедливо, по законам гор.

Но я вспоминал взгляд Элары, ее силу, которая была не в разрушении, а в созидании, в терпеливом выращивании жизни из мертвой земли. Простое кровопролитие лишь породило бы новую вражду, оставило бы шрамы, которые гнили бы веками. Нет. Мой ответ должен был быть другим. Более тонким. И более жестоким.

Великий Зал Совета был полон. Лорды и старейшины клана Вэйр, чьи лица все еще хранили тень недавнего страха и смятения, сидели за длинным столом из черного камня. Я занял свое место во главе, на троне из драконьей кости, чувствуя не триумф, а лишь тяжесть власти. Рядом со мной, как две скалы, стояли Лорд Магнус и старый Драган.

— Ввести обвиняемых, — мой голос прозвучал гулко и ровно в напряженной тишине.

Их ввели. Лорд Эреван, еще вчера такой властный и надменный, теперь был сломлен. Седой, сгорбленный, он не поднимал глаз, его взгляд был прикован к каменному полу. Он проиграл, и он это знал.

Изольда была другой. Она шла с гордо поднятой головой, ее платиновые волосы были собраны в строгий узел, лицо — бледное, но непроницаемое, как лед. В ее глазах цвета замерзшей реки не было ни раскаяния, ни страха. Только чистая, концентрированная ненависть, направленная на меня. Она не сломалась. Она лишь сменила одну битву на другую.

Я встал. Обвинения прозвучали четко, холодно, как приговор. Измена. Сговор с кланом Черных Скал. Покушение на жизнь истинной Лорда Вэйра. Попытка захвата власти. Дестабилизация магического баланса региона.

Каждое слово ложилось на тишину зала, как удар молота. Лорд Магнус представил доказательства: застежку дома Рэйнар, показания плененного, перехваченные донесения о тайных встречах с Да'Кхаром. Паутина их предательства была расплетена и вывешена на всеобщее обозрение.

— Лорд Эреван, — обратился я к старику. — Вам есть, что сказать в свое оправдание?

Он поднял на меня затравленный взгляд и рухнул на колени.

— Милорд… прости… это все она! Моя дочь! Она обезумела от ревности, от влияния этого темного мага! Я был слаб, я не смог ей противостоять… Я ничего не знал о ее истинных планах! Пощади…

Мне стало противно. Он отрекался от собственного дитя, пытаясь спасти свою никчемную шкуру. Я отвернулся от него и посмотрел на Изольду.

— А вы, леди? Что скажете вы?

Она молчала, глядя на меня в упор. Потом ее губы тронула презрительная, ядовитая усмешка.

— Что ты хочешь услышать, Каэлен? Раскаяние? Мольбы о прощении? Не дождешься. Ты сам виноват во всем! — ее голос зазвенел, как натянутая струна. — Ты променял долг, честь, наш древний союз на дикарку из ниоткуда! На ведьму с грязью под ногтями, которая опутала тебя своим примитивным колдовством! Я делала то, что должна была! Я пыталась спасти тебя от нее, спасти наш мир! Ты выбрал ее? Так захлебнись в своей любви, утопи в ней свой клан! Но помни, дракон, — она шагнула вперед, и ее глаза сверкнули безумным огнем, — она принесет этому клану только разрушение! Она – хаос, пришедший из другого мира!

В зале воцарилась мертвая тишина. Старейшины в ужасе смотрели на нее. Она не просто призналась. Она бросила мне вызов, прокляла меня перед всем моим народом.

Я медленно поднялся с трона. Все ждали моего решения. Казнь. Это было бы самым простым выходом.

— За предательство союза, — начал я, и мой голос разнесся под сводами зала, — клан Скалистых Водопадов лишается всех привилегий, дарованных ему домом Вэйр. Спорные территории на границе, включая Серебряные рудники, отходят под прямое управление Багровых Пиков. Право голоса в Великом Совете для вашего клана заморожено на сто лет. Лорд Эреван, — я посмотрел на распростертого на полу старика, — вы будете возвращены своему клану. Пусть они сами решат судьбу правителя, который привел их к такому