«Моя невеста! – его голос гремел, обращенный к магу, проводившему допрос. – Вы посмели заточить её, как преступницу?! В этой... этой комнате Истины?!»

Маг побледнел, но попытался сохранить достоинство: «Лорд Далин, мы соблюдаем процедуру! Леди Катарина – член семьи, замешанной в тяжком преступлении против...»

«Я ЗНАЮ, что произошло в Зале Истины!» – перебил его Далин, шагнув вперед. Воздух вокруг него сгустился от жара. «И я знаю, что её вина НЕ ДОКАЗАНА! Более того», – он бросил уничтожающий взгляд на стены комнаты, «если бы она была виновна, эти стены уже кричали бы алым! Но они молчат, не так ли? Значит, вы держите здесь невиновную, да еще и выкачали из неё все силы!»

Он подошел к Кате. Его гнев, увидев её бледное, изможденное лицо, полузакрытые глаза, сменился на мгновение чем-то другим – яростью, смешанной с заботой. Он резко наклонился и, не спрашивая разрешения, легко поднял её на руки. Катя слабо вскрикнула от неожиданности, но сопротивляться не было сил.

«Далин...» – прошептала она.

«Молчи, – отрезал он, но голос его смягчился. – Все. Я забираю её. А вы», – он бросил ледяной взгляд на мага, «доложите Главному, что, если подобное повторится с моей невестой без УБЕДИТЕЛЬНЫХ доказательств её вины и моего присутствия, Совету придется иметь дело со мной. Лично. И мой дракон сейчас не в настроении для дипломатии».

Не дожидаясь ответа, Далин развернулся и понес Катю по коридорам. Синие маги расступились перед ним, как тростинки перед бурей. Он шел быстро, его шаги гулко отдавались в каменных стенах. Катя, прижавшись головой к его груди, смутно ощущала твердость мышц под дорогой тканью и странное, почти неуловимое тепло, исходящее от него – не от дракона, а от человека.

У выхода его ждала роскошная, но строгих линий драконья карета, запряженная огромными, дымчатыми лошадьми. Дверца распахнулась, и навстречу выскочили Луиза и Элис.

«Быстро! Теплые одеяла! Успокоительный эликсир!» – скомандовал Далин, укладывая Катю на мягкие сиденья. Девочки засуетились, укутывая её, поднося к губам маленький флакон с травяным отваром, который пах медом и мятой. Теплая жидкость немного разлилась по телу, притупляя остроту истощения.

Далин сел напротив, его взгляд не отрывался от Кати. Гнев еще тлел в его глазах, но теперь смешивался с тревогой. «Я везу тебя к себе, – заявил он твердо. – Там ты будешь в безопасности. Там за тобой присмотрят».

Катя, почувствовав прилив сил от эликсира, слабо покачала головой. «Нет... Далин. Нельзя. Это... это идеальный случай».

Он нахмурился: «Ты пробыла и так уже много времени там. Элис доделает работу сама!»

«Надо чтобы убийца... показался, – выдохнула она, с трудом открывая глаза. – Они думают, что я одна. Что я слабая. Им нужно добить меня. Чтобы замкнуть круг. Дом... Мне нужно быть в доме... Приманка...»

Далин смотрел на неё, его челюсть напряглась так, что выступили желваки. Казалось, он вот-вот лопнет от ярости и беспомощности. Его дракон внутри ревел протестом против этой авантюры. Но в глазах Кати, несмотря на слабость, горела та самая стальная решимость, что покорила его, человека, а не зверя.

«Ты... безрассудная...» – прошипел он, но это было лишено настоящей злости. «Мы же договаривались, что в случае опасности ты возвращаешься ко мне!» – сказал он, словно пытаясь убедить себя.

«Со мной лучший шпион и телохранитель», – слабо улыбнулась Катя. «Обещаю. Всё будет хорошо, и в случае чего я воспользуюсь твоим камнем, чтобы оказаться у тебя в кабинете».

Далин замер. Элис действительно была профессионалом своего дела. Это был единственный аргумент, который хоть как-то его успокоил.

«Хорошо», – резко выдохнул он, откинувшись на спинку сиденья. «Ладно. Но при малейшей угрозе – сразу ко мне. И я сегодня останусь у вас». Его взгляд не допускал возражений.

Катя кивнула, сил на большее не было. «Согласна...»

Элис, укутывавшая Катю одеялом, слегка вздрогнула и подняла глаза на Далина, её лицо оставалось профессионально-нейтральным, но в глазах читалось предупреждение.

«Лорд Далин», – произнесла она четко, но без вызова, – «план предусматривал максимальную скрытность. Ваше присутствие в особняке… может существенно повысить риски срыва операции. Я и ваша скрытая охрана – более чем достаточная защита».

Далин медленно повернул голову к ней. Воздух в карете внезапно стал тяжелее, плотнее. Глаза Далина, еще секунду назад смягченные при взгляде на Катю, сузились, в них вспыхнули искры драконьего гнева.

«Передай Ардену» , – его голос был тихим, но обладал силой удара хлыста, – «что моя невеста только что вышла из Комнаты Истины, где её чуть не иссушили досуха. Мой дракон ревет от ярости, чувствуя её боль и истощение. И я буду спать спокойно, только зная, что нахожусь в том же здании, где она. Если убийца слишком пуглив для этого – тем хуже для него. Меня волнует её безопасность больше, чем его тактические схемы. План он составил. Я его модифицирую. Возражения не принимаются».

Элис лишь склонила голову в молчаливом согласии. Она не спорила. Она лишь передала волю своего начальника и получила ответ. Головная боль Ардена её не касалась – её задачей было – найти убийцу. Хотя в глубине души она понимала профессиональную досаду Ардена: присутствие такого магната, как Далин, действительно могло спугнуть осторожного преступника. Но спорить с драконом в таком состоянии было равносильно самоубийству.

Далин нехотя отдал приказ кучеру. Карета тронулась, но не в сторону его владений, а обратно, к особняку Вейлстоунов. Он сидел, смотря в окно, его пальцы барабанили по колену. Весь его вид кричал о неудовольствии, о готовности в любой момент взорваться, но он сдерживался. Ради неё. Ради их странной договоренности.

Карета остановилась у знакомых, но теперь чуждых ворот. Далин вышел первым, резко распахнул дверцу. Аккуратно, но быстро помог Кате выйти, поддерживая её за локоть. Его люди – двое неброских мужчин в простой одежде – растворились в сумерках, заняв позиции.

«Помни», – тихо, но очень четко сказал он ей, его горячее дыхание коснулось её уха. «Я не хочу, чтобы ты пострадала».

Катя кивнула, опираясь на его руку. «Спасибо, Далин».

Он фыркнул, но в его глазах, прежде чем он отпустил её руку и резко шагнул назад к карете (которая теперь должна была уехать, чтобы не привлекать внимания), мелькнуло что-то теплое, почти нежное, приглушенное лишь тенью