Примерно через неделю мы объявили о свадьбе. Знаете ли, у нас было много дел. Мы были немного заняты. Друг другом.

Потом была свадьба, кольцо, скользнувшее по моей руке, и «да», которое я выдохнула не жрецу, а ему.

После того, как капиталы были объединены, а я стала герцогиней Вельшир, сменив фамилию ненавистного мужа на новую, количество желающих сделать меня вдовой резко возросло вместе с числом подарков.

Прошло уже пять лет, а надежды женихи не теряют. Жизни теряют, надежду нет.

— Мама! Папа сделал мне горку! — послышался голос сына, радостно бегущего ко мне.

Я поймала его, глядя в счастливые детские глазенки.

— Я рад, — слышался голос дворецкого, который вынес нам чай. — Мадам, я очень рад, что вы так влияете на моего хозяина. Он стал намного добрее. Как раньше… От него прямо веет прямо вот… светом… Да!

Я кивнула. Не стала спорить с наивным стариком.

Тот направился в поместье, а я почувствовала руку на своем плече.

— Поиграйте пока здесь, — услышала я тихий голос мужа.

Я обняла малыша и стала показывать ему, как лепят снеговика. Снег не был мокрым и рассыпался в перчатках.

— Мам, а куда папа пошел? — спросил сын, выглядывая отца.

— Он просто захотел прогуляться, — спокойно улыбнулась я, рисуя пальцем на снегу картинки. Весь подол моего платья был в снегу, а мы рисовали и вытаптывали ногами узоры, пока я не услышала шаги.

— Папа! — послышался радостный голос сына.

Я стояла и смотрела, как мой демон присел на корточки, улыбаясь ребенку. А за спиной он прятал окровавленный нож. Я видела эту искреннюю улыбку, вспоминала бессонные ночи, полные самой темной страсти, которую только могла себе представить, и улыбалась.

Говорят, что где-то на землях Харта видели разъярённого дракона. Я была удивлена. Но пока что это на уровне сплетни. Не знаю, правда это или нет. Пока подтверждений не было.

Недавно читала в газете, что хороший муж должен посещать свою жену не меньше трёх раз в месяц и не больше десяти. Так что у меня ужасный муж. Мы мало того, что отказались от разделения спален, так ещё и не соблюдаем никакие правила поведения приличных супругов, решивших ограничить близость столь прискорбно низким количеством раз.

Это невозможно, ведь я одержима им. Так же, как и он мной. И это неправильно. Так не должно быть. На месте этой одержимости должна была быть светлая и чистая любовь. Но мы знаем, что любовь — это такая штука, когда сердца могут охладеть, души устать, а огонь в глазах погаснуть.

Я просыпаюсь с его именем на губах. Я не представляю, как можно прожить без его поцелуя, как можно вообще смотреть в сторону других мужчин, когда сердце каждую секунду шепчет его имя. И каждый день я считаю мгновенья до того момента, когда зеркало покроется инеем, дверь поглотит лёд, а медальон упадёт на пол, растекаясь тьмой, а он прошепчет:

— Это чтобы никто не слышал, как ты кричишь…