Кивнула, пытаясь подавить дрожь, пробежавшую по телу от ее прикосновения. Но, несмотря на страх перед тем, что она может сказать или сделать дальше, во мне нарастало любопытство. Вопросы горели в горле, умоляя выпустить их наружу.

— Как кто-то может чувствовать мои эмоции?

Она широко улыбнулась, обнажив острые зубы.

— Магия теней моего Темного Стража полна сюрпризов, не правда ли? Она весьма полезна, когда нужно манипулировать кем-то или воспользоваться ситуацией, — ее рука соскользнула с моей шеи, и она взглянула на меня с ледяной, неумолимой жесткостью. — Его злое сердце так же черно, как и его плоть, моя дорогая. Не позволяй ему манипулировать тобой.

Мне было трудно в это поверить. Тот, кто помог мне прошлой ночью, был не зол, а напротив, добр. Его присутствие успокаивало.

Хотя, может быть, именно потому, что он чувствовал то, что я чувствую?

Не успела обдумать все это, пока взгляд Бевгье прожигал меня насквозь.

— Когда он отвел тебя в покои прошлой ночью, он остался с тобой? Он прикасался к тебе?

Быстро покачала головой, чувствуя, как щеки вспыхнули жаром.

Неужели она думала, что между мной и ее супругом что-то было?

— Нет, Ваше Величество. Он отвел меня в покои и сказал, что должен идти. Я предположила, что он вернулся к Вам.

Она ухмыльнулась, глядя на меня исподлобья.

— Он не вернулся ко мне. Сегодня утром я нашла его в своей постели, — ее глаза сузились, следя за каждым моим движением. — Он говорил с тобой о чем-нибудь? О чем угодно? Мне нужно знать каждое слово, что он тебе сказал. Боюсь, он уже успел тебя очаровать.

Попыталась вспомнить, о чем мы говорили. Я расспрашивала его о портале и о том, как хотела бы вернуться домой, но он не отвечал. Но я также сказала ему, что помню его.

— Он сказал мне, зачем я здесь. Что-то о договоре. Я спрашивала его о портале… Я… — осеклась, слишком напуганная, чтобы признаться, что просила его отвести меня обратно домой.

— Почему ты вообще захотела узнать о портале?

Я не должна была говорить так много, но страх вырвал из меня слова, прежде чем успела их удержать. Я должна была солгать, сказать, что он ничего не говорил. Темные глаза Бевгье впились в меня, заставляя меня съежиться под ее пристальным взглядом.

— Я спросила его, может ли он провести меня обратно.

На ее лице промелькнула тень гнева, но она быстро спрятала ее.

— Скажи мне, Тесанна, что ты помнишь из мира людей?

По моему позвоночнику пробежала дрожь. Это был опасный вопрос. Становилось все яснее, что я не должна была ничего помнить. Попыталась сделать вид, будто просто задумалась. Но я не знала, насколько хорошо удалось скрыть страх.

— Ничего. Первое, что помню, это комната с зеркалом… и множество теней.

Она долго раздумывала, а потом грациозно поднялась на ноги.

— Это была приятная беседа, маленькая зверушка. Я позову тебя позже, чтобы ты развлекла меня.

В том, как она произнесла слово развлекла, было что-то настолько зловещее, что кровь в жилах застыла.

— Конечно, Ваше Величество, — сказала как можно более сладко, когда она выходила из гарема.

Меня разбудили посреди ночи. Сначала я подумала, что это одна из крошечных Фейри, прислуживавших в гареме, но, увидев, что это стражник, дыхание перехватило от ужаса.

Куда он тащил меня среди ночи? Дернулась, пытаясь вырваться, но его хватка лишь усилилась.

Его оранжево-красная кожа выглядывала из-под черных доспехов, и на мгновение почувствовала острое желание увидеть, как выглядит его лицо. Но мое любопытство почти сразу исчезло, когда он грубо вытолкнул меня в коридор.

— Живее, — проворчал он. — Ее Величество не отличается терпением.

И он, мягко говоря, тоже не отличался терпением. Я несколько раз спотыкалась и теряла равновесие, пока он тащил меня по лестнице. Сердце бешено колотилось. Страх сжимал внутренности все сильнее по мере того, как я приближалась к разгадке того, что именно имела в виду Бевгье, говоря о развлечении. Стражник раздраженно рыкнул и рывком поставил меня на ноги. Очевидно, его мало заботило, дойду ли я до королевы целой. Важно было лишь, чтобы дошла.

Меня втолкнули в роскошную гостиную, где повсюду стояли диваны и матрасы, а пол был покрыт коврами, сотканными из нитей ослепительных синих и лавандовых оттенков. Комната была ярко украшена серебряной отделкой и драгоценными камнями почти на всех поверхностях. Потолок усыпан тысячами огромных кристаллов, которые создавали впечатление, будто он полностью покрыт льдом. Стены переливались радужным, словно живым сиянием, отражая свет жаровен и бросая по комнате зловещие радужные блики. По позвоночнику пробежал холодок от дурного предчувствия. На диване возле огромного граненого окна сидела Бевгье. Темного Стража рядом не было.

— Ах, Тесанна, — голос Королевы был певучим, медовым, но сладость эта не доходила до глаз. — Скажи мне, что ты думаешь о моем дворце? — она подняла руки, обводя ими комнату.

Я была в замешательстве.

Зачем она будила меня ради такого вопроса?

На мгновение мне захотелось сказать правду, что это место холодное, жуткое и абсолютно безумное. Что последнее, чего я хочу, это коротать дни в комнате, полной сплетниц, пока мы ждем очередного пира. Что мне не нравится, как она обращается со своим Темным Стражем. Что хочу домой, пусть и не уверена, что там лучше.

— Он прекрасен, — солгала я, надеясь, что этого будет достаточно, потому что не была уверена, что смогу выдавить из себя что-то еще.

— Да ладно тебе. Я прекрасна. Мой Темный Страж прекрасен. Что ты на самом деле думаешь о своем новом доме?

Она была права. И она, и ее Страж действительно были прекрасны.

Глубоко вздохнула, пытаясь придумать ответ, который бы ее не разгневал.

— Думаю, я все еще привыкаю, Ваше Величество, — наконец сказала я, стараясь выиграть время. Но ее лицо начинало темнеть от нетерпения. — Мне не нравятся пиры.

Она запрокинула голову и рассмеялась от души. Громко, пронзительно, так что кристаллы, свисавшие на цепочках вокруг ее шеи, зазвенели, словно исполняли жуткую песнь.

— Но ведь они такие забавные, — придавая своим словам соблазнительный оттенок. — Я надеялась устроить еще один, когда мой Темный Страж вернется.

— Он ушел? — не стоило мне проявлять столько интереса.

Я увидела вспышку гнева в ее глазах из-за того, как быстро спросила о нем. Тогда как ей потребовалось больше времени, чтобы вытянуть из меня хоть какие-то слова.

— Мне нужно было,