— Они поженятся в конце сентября, — кашлянув в кулак, выдал крайне свободный перевод на талусский мой бывший жених.

[1] Кейрим (драконий язык) — владыка

[2] Вайрити (драконий язык) – обращение к незамужней девушке

[3] Рейнин (драконий язык) — вежливое обращение к мужчине, аналог «господин»

ГЛАВА 2. Добрачный портрет

Последовали сдержанные поздравления от королевских послов, почему-то исключительно владыке. Он словно считали, что Зорн Риард каждое утро просил богов теплого ветра получить доставкой по небу женщину из Талуссии. И наконец-то свершилось!

Дмитрий буравил меня напряженным взглядом, словно предлагал подмигнуть, если я в заложниках, и в целом выглядел напружиненным. Казалось, что только подай знак, как сорвется… Но сорвался бывший жених без знаков, подмигиваний и прочих намеков, точно в нем распрямилась тугая пружина. С легкостью, какой не ждешь от высокого, крепкого мужчины, он перемахнул через диван, мелькнув в воздухе начищенными туфлями. В два шага пересек гостиную и сгреб меня в охапку:

— Эмилия Власова, люблю — не могу! Никому не отдам, сам женюсь!

Владыка мгновенно осознал, что семейная репутация Риардов сливается вместе с невестой и действовал по-драконьи решительно. Он схватил меня за локоть, дернул из рук бывшего жениха и позвал женским голосом:

— Вайрити, проснитесь!

Я открыла глаза и не сразу осознала, что нахожусь не в центре любовной драмы, а в кресле перед зажженным камином в спальне гостевых покоев. Абсурдная заварушка между бывшим женихом и будущим мужем просто приснилась, а надо мной, внимательно заглядывая в лицо, склонилась горничная Ренниса.

Знакомство с этой поджарой деловитой девицей с косой, заколотой на голове короной, получилось… задорным. Увидев в зеркале собственное отражение, я сначала отшатнулась от всколоченной бестии, а потом схватилась за щетку, лежащую на столике. Догадываться, что после шквального ветра выглядишь, как чучело, и действительно обнаружить в зеркале чучело — вещи несопоставимые. Я сунула щетку в рыжее гнездо на голове, а та запуталась. Полный провал!

Тут-то из ванной комнаты в спальню вышла деловитая Ренниса. Мы встретились взглядом в зеркале. У меня из волос торчала щетка с деревянной ручкой.

— Застряла? — с любопытством спросила горничная, словно сама не видела, в каком плаченом положении оказалась лохматая, пыльная иноземка.

— Намертво, — со смешком согласилась я.

В общем, пока распутывали, познакомились. Ренниса оказалась магом-бытовиком с академическим образованием. Правда, незаконченным. Но привести мне в порядок волосы незаконченное высшее образование ей, понятно, не помешало.

— Вас ждет кейрим, — подсказала она, выпрямляясь.

— Где? — спрятав зевок в ладонь, спросила я и с удовольствием вытянулась в кресле.

— Я здесь, Эмилия, — раздался из гостиной хрипловатый голос Зорна Риарда.

В возникшей тишине раздался короткий треск ольхового полена, тлеющего в камине. У меня, кажется, тоже что-то хрустнуло в пояснице.

— Давно он пришел? — тихо спросила я у горничной, на ощупь сунув ноги в туфли.

— Около получаса назад, — ответил владыка, не дав девушке открыть рот.

— Почему ты меня не разбудила? — прошептала я.

— Я попросил вас не трогать, — пояснил Зорн.

— Так и не трогали бы дальше! — возмутилась я себе под нос, поднялась и огладила подол шерстяного платья, в котором меня, собственно, похитили.

— Но нам надо закончить дела, Эмилия, — невозмутимо напомнил владыка о том, что мы не заключили магический договор, как договорились днем.

— Драконий слух! — проворчала я.

— Развитая интуиция, — донесся насмешливый ответ. — На слух тоже не жалуюсь.

Покои мне выделили с двумя комнатами: спальней и гостиной. Стены были отделаны синим шелком, на полу лежали ковры, на стрельчатых окнах висели дорогие портьеры. От ароматических камней, похожих на мелкую речную гальку, воздух пах лавандой. Вокруг королевский шик, а холод стоял, как в студенческом общежитии с комендантшей, экономящей на согревающих камнях.

Владыка сидел, сложив ногу на ногу, и под светом белого магического шара, горящего в напольной лампе, читал бумаги в раскрытой кожаной папке. Он скользнул по мне равнодушным взглядом, но немедленно повернул голову и присмотрелся повнимательнее. Видимо, хорошо умытое лицо и расчесанные волосы мне необычайно шли.

— Послы вернулись в Талуссию, — объявил Зорн и показал зажатое между пальцами письмецо. — Переводчик просил передать вам записку.

— Он просил передать через вас?! — едва не поперхнулась я на вдохе.

— Через слуг, конечно, — подсказал владыка. — Вы говорили, что еще не обзавелись женихом.

— Но вы не спрашивали, был ли жених в прошлом, — парировала я, пересекая комнату.

С усмешкой он передал мне сложенный в четыре раза листочек и с интересом спросил:

— Вы все еще в него влюблены?

— Нет.

Пока я устраивалась ни диване и расправляла юбку, Зорн отослал горничную из покоев. Ренисса поспешно вышла и плотно закрыла за собой дверь. Мы остались одни.

— Для равнодушного человека ты ответила слишком поспешно, — небрежно заметил владыка.

— Для дракона, предложившего мне поработать его женой, вы задаете слишком личные вопросы.

— Драконы любопытны по своей природе, Эмилия, — с полуулыбкой напомнил он. — Ты скоро к этому привыкнешь.

— У меня появился вопрос, — объявила я. — Мы отбросили официоз?

— Ты против?

— Против.

— Можешь обращаться ко мне «кейрим Риард» и желать теплого ветра, — хмыкнул Зорн.

Отвечать на откровенную подначку я посчитала ниже своего достоинства и раскрыла записку. Хотелось узнать, чем бывший жених меня порадовал.

«Не знаю, как он тебя убедил, но помни, ты еще можешь передумать», — было написано знакомым мелким почерком. В общем, не подвел! Дал совет от профессионала…

Дмитрия Горова я впервые увидела, когда он второй раз завалил экзамен по драконьему языку, заявился к нам домой и на рамейне прямо в холле доказывал, что профессор Власов безбожно придирается. С первого звука я влюбилась в забавный акцент, а потом рассмотрела и обладателя этого акцента, статного блондина с волевым подбородком. Заметив меня, он замолчал и вдруг принялся извиняться. На ломаном родолесском языке. В этот момент я уже знала, что выйду за Дмитрия замуж.

Однако обручение затянулось на долгие шесть лет. Я успела окончить магистратуру, потерять отца, относить траур и начать преподавать. Дмитрий строил