— Самая настоящая. Киран — хороший мальчик, очень тебя любит и наверняка раскаивается. Я сейчас свяжусь с госпожой Бельфор, пусть проведет с сыном беседу. А ты можешь пообижаться пару дней и даже недель, но особенно не затягивай. Выпроси подарки, но не глупи. Свадьбу можем перенести… ненадолго. Скажем, до осени. Там вы оба остынете и придете в себя. А девчонку с бастардом лучше отослать. Куда-нибудь в дальнее королевство. Можно даже на границу Мордака. Нечего ей крутиться рядом и жизнь вам портить.

— А если бы так поступил папа? Если бы он на стороне сделал ребенка, ты бы его простила?

Сама не знаю, почему я спросила об этом. Наверное, думала, что тогда мама меня наконец-то поймет. Однако этого не произошло. Я видела, как напряглось ее лицо, как поджались губы, а в глазах что-то мелькнуло. Или мне почудилось, а это просто дымок рябью пошел?

— У нас замечательная семья, — ледяным тоном припечатала мама. — Есть ты и твой брат. Если бы твой отец вдруг ошибся, и я его не простила, то вас бы не было. Да и всего этого тоже. Так что подумай. Ты теряешь намного больше, чем приобретешь в будущем. Жду тебя завтра, Миранда. Там и поговорим.

Изображение померкло, а дымок рассеялся, опять окрасившись в светло-розовый. Я захлопнула крышку и застыла, устремив взгляд в пространство.

Неужели мама права? Неужели мудрее будет все простить и забыть ради нашего будущего, ради нас и всех тех планов, которые мы строили, ради родных, которые так ждут нашей свадьбы? Неужели я действительно потеряю больше, чем получу, если разорву помолвку и откажусь от свадьбы?

Что сейчас стоит на кону? Если подумать, то ничего толком — всего лишь моя гордость, принципы и чувство собственного достоинства. Я ведь не смогу простить и не смогу забыть. Никогда. Астра всегда будет стоять между нами. В жизни, в постели, в настоящем и будущем. Как незримое напоминание о предательстве.

Пусть мама права, и Астра действительно все подстроила. Но разве это что-то меняет? Кирана никто силой не тянул в постель. И алкоголь — не оправдание. Не так уж сильно он напился, раз смог заделать ей ребеночка. Он явно осознавал, что делает.

А что дальше? Один раз ошибся, но что ему помешает ошибиться еще? Я ведь простила единожды, и второй раз тоже прощу. А потом третий, двадцать пятый… И уйти не смогу, и себя потеряю.

— Нет, — хрипло прошептала я и медленно поднялась. — Нет, не будет этого! Никогда не будет!

Теперь мой путь лежал в ректорат.

Глава 3

— Не понял, Миранда. Что вы хотите?

В кабинете ректора нашего университета, который располагался в самой высокой башне, что возвышалась над всей территорией и словно всевидящее око присматривала за всеми, было тепло, темно и душно. На массивных высоких шкафах, доверху заполненных какими-то книгами в кожаных переплетах с серебряным тиснением, бумагами, папками и свитками, собралось столько пыли, что не помогало даже заклинание уборки. У меня моментально защекотало в носу и слегка заслезились глаза.

— Получить свой диплом на руки, — повторила я, изо всех сил стараясь не чихнуть. — Сейчас. Это ведь не запрещено.

— Разумеется, нет, но я все равно не понимаю, зачем вам это. До торжественного вручения осталось всего… — ректор быстро покосился на часы, которые украшали огромный камин в его кабинете, — всего четыре часа. К чему такая спешка, Миранда?

Вместо ответа на его вопрос я выдвинула новое требование:

— И я хочу поменять место двухлетней отработки.

Если до этого ректор слушал меня невнимательно, то сейчас все изменилось. Отложив в сторону пачку бумаг, которые так и не успел подписать, этот высокий, худощавый маг неопределенного возраста с черными волосами, крючковатым носом и неожиданно ярко-голубыми глазами, выпрямился, смерил меня настороженным взглядом и только потом произнес:

— Насколько мне известно, вы, Миранда, входили в пятерку лучших студентов своего потока. Вам, как и остальным отличникам, предоставили возможность выбрать место отработки. И вы его выбрали одной из первых, благо список критериев, которые нам прислали, полностью соответствовал вашему уровню знаний и достижений. Выбрали вы столичную организацию. И теперь хотите все изменить?

— По правилам академии я имею право изменить выбор до вручения диплома. Вы сами сказали, что до этого момента осталось целых четыре часа. Так что у меня еще есть время, — настаивала я.

— Я помню, что сказал, и помню, что говорится в правилах. Но я совершенно не понимаю, для чего вам это. Больница в Корадей — замечательное место, где работают элитные профессионалы. Там прекрасное оборудование, как будто созданное, чтобы раскрыть ваш потенциал, помочь с будущими свершениями. О нем мечтает каждый выпускник целительского факультета.

— Я хочу другое место. И вы обязаны удовлетворить мою просьбу.

Мужчина тяжело вздохнул.

— Обязан. Но только в том случае, если есть варианты. А их нет, Миранда. Мне жаль, но все другие места давно заняты.

Уверенность моя изрядно поубавилась. О таком повороте я не думала и теперь совершенно не представляла, как быть.

— Но я могу с кем-то поменяться, — немного поразмыслив, выдала я новую идею. — Сомневаюсь, что кто-то откажется от столь заманчивого предложения: работа где-то в отдаленном уголке королевства или столичная больница.

— Конечно, не откажут. Вот только лишь вы подходите под все их требования. Больница не возьмет никого другого. И обмен будет недействительным.

Неужели ничего не получится, и мне все-таки придется ехать домой, потом в Корадей, встречаться каждый день с Кираном, с моими родными, его родными и слушать… все время слушать, как он несчастлив, как ему плохо, одиноко, как он сожалеет, страдает, мучается, а я… я такая гадина не могу его простить и рушу наше будущее?

Они же продавят меня, уничтожат остатки гордости и заставят простить. Уже это делают. Бесспорно, из лучших побуждений, но разве от этого легче? И свадьба обязательно состоится, но осенью. Все так обрадуются, лишь одной мне будет тошно от происходящего и от себя больше всего!

— Господин ректор, неужели ничего не осталось? — прохрипела я — Хоть какой-нибудь вакансии. Я… я готова на все, честно. Меня не страшит любая работа. Все равно какая. Я сильная, я способная, я… прошу вас.

— Мне очень жаль, Миранда, ничего не осталось,