Мне стало немного легче. Потому что это звучало правдоподобно. Я вспомнила, как однажды в колледже пожалела, что не догадалась использовать фальшивое имя в объявлении на Craigslist. Я закончила учёбу десять лет назад, а Литературное общество колледжа Яункер всё ещё не оставляло меня в покое.

— Да, — сказала я. — Хотя если он хотел остаться анонимным, зачем вообще указывать свой e-mail в объявлении? Craigslist автоматически создаёт анонимный адрес для тех, кто размещает объявления. Он мог использовать его.

Между нами повисла тишина, нарушаемая только приглушённым шумом машин с улицы за окном.

Наконец я наклонилась к Сэму и спросила:

— Если этот тип окажется новым Джеффри Дамером, пообещай, что отомстишь за мою смерть?

Сэм фыркнул:

— Я думал, ты хочешь, чтобы я пошёл с тобой. Если он окажется новым Дамером, нам обоим конец.

Я не подумала об этом.

— Верно. — Помолчав, добавила: — Может, тогда подожди в машине. Я тебе напишу, когда зайду. Если через тридцать минут меня не будет — звони в полицию.

— Конечно, — сказал Сэм, снова улыбнувшись. Только на этот раз его улыбка не добралась до глаз. Он всегда плохо скрывал от меня свою тревогу. — Знаешь, если бы мы со Скоттом немного объединили часть свадебных вещей, мы вполне могли бы найти для тебя место. Пока ты не найдёшь что-то постоянное.

Я с трудом сглотнула ком в горле от его повторного предложения.

— Спасибо, — тихо сказала я, искренне. Пришлось отвести взгляд, прежде чем добавить: — Я… подумаю об этом.

Глава 2

Список дел Ф. Дж. Фитцвильяма:15 октября

Протереть пыль в гостиной.

Пропылесосить свободную спальню.

Закупить «продукты» для холодильника и кладовой к визиту мисс Кэсси Гринберг.

Если мисс Гринберг откажется снимать комнату, спросить у Реджинальда, как добавить фотографии в объявление, чтобы избежать ненужного общения с будущими кандидатами.

Продлить срок возврата книг в библиотеку.

Написать матери.

Квартира Фредерика находилась в районе Линкольн-Парк, где я бывала крайне редко. Всего в нескольких кварталах от озера, в конце ряда роскошных особняков из коричневого камня, каждый из которых, как я догадывалась, стоил не меньше нескольких миллионов.

Я старалась об этом не думать. Само ощущение, что я дышу одним воздухом с людьми, которые могут позволить себе жить здесь, уже было достаточно пугающим. Не стоило усугублять ситуацию мыслями о том, что единственный способ поселиться в таком месте — выиграть в лотерею или вступить в ряды организованной преступности.

— Я найду, где припарковаться, — сказал Сэм, когда я вышла из его машины. Я обернулась: на его лице снова было то самое тревожное выражение.

— Напиши мне, как только будешь внутри, ладно?

— Ладно, — пообещала я, поёживаясь.

Мы оба немного успокоились, решив, что «Фредерик Дж. Фитцвильям» вполне может быть просто псевдонимом на Craigslist. Но вся ситуация всё равно оставалась странной.

Я поплотнее закуталась в шарф. Октябрь в Чикаго всегда холоднее, чем хотелось бы, а ветер у озера пронизывает насквозь, как лезвие ножа. Моя тонкая футболка не спасала совсем. Наверное, стоило надеть зимнее пальто, даже если бы оно оказалось в пятнах от краски после сегодняшнего мероприятия в библиотеке. Если быть точной — после невероятно весёлого мероприятия, которое мы с Марси придумали сами. По количеству плачущих детей, которых пришлось уносить на руках, «Нарисуй свою любимую принцессу Диснея» стало оглушительным успехом.

Я невольно улыбнулась, несмотря на холод и то, что выглядела так, будто одевалась в полной темноте между мольбертом и коробкой с кистями: футболка с Эльмо от библиотеки, старые джинсы, потёртые от возраста, а не ради моды, и оранжевые кеды с дыркой на носке. Мне бы хотелось, чтобы каждый вечер был «ночью искусств», но я понимала, почему это невозможно. После таких вечеров детский отдел превращался в зону бедствия: краска повсюду, ковёр в пятнах от странных веществ, и всё это приходилось драить днями — нам с Марси и уборщикам.

И всё же это было неважно. Сложно быть в плохом настроении, когда ты держишь кисточку, помогаешь восторженному малышу раскрашивать русалочку Ариэль с ярко-рыжими волосами — и получаешь за это деньги. Даже если после этого идёшь знакомиться с потенциальным соседом, который, возможно, окажется серийным убийцей.

Я была рада, что Сэм остался ждать снаружи — на всякий случай.

Я достала телефон, проверила адрес и код домофона, присланный Фредериком, и поспешила к двери. Быстро ввела цифры, дверь щёлкнула, и я поднялась на три пролёта до верхнего этажа, потирая озябшие руки и наслаждаясь теплом подъезда после двух минут на улице.

У двери квартиры меня встретил ярко-розовый коврик с надписью «Добро пожаловать!». На нём золотистый ретривер прижимался к котёнку в высокой траве. Это, пожалуй, была самая безвкусная вещь, которую я когда-либо видела за пределами магазина «Hobby Lobby». Он настолько не вписывался в атмосферу этого роскошного многомиллионного дома, что я на миг усомнилась в собственных чувствах — не померещилось ли мне это от холода.

Но дверь квартиры распахнулась прежде, чем я успела постучать, — и я мгновенно забыла о нелепом коврике.

— Вы, должно быть, мисс Кэсси Гринберг, — голос мужчины был низким и глубоким, таким, что его будто ощущаешь где-то в груди.

— Я — мистер Фредерик Дж. Фитцвильям.

Пока я стояла и глупо моргала, глядя на человека, который потенциально мог стать моим новым соседом, до меня вдруг дошло: я ведь даже не задумывалась о том, как он выглядит. Это не имело значения — мне срочно нужно было жильё подешевле, и квартира Фредерика подходила идеально, даже если вся эта история казалась слегка… странной.

В течение дня я не раз ловила себя на мысли: стоило ли вообще ему писать? Не псих ли он? Но о его внешности я всерьёз не думала вовсе.

А теперь, стоя всего в двух футах от самого красивого мужчины, которого я когда-либо видела, я могла думать только об одном — о том, как выглядит Фредерик Дж. Фитцвильям. Ему можно было дать тридцать с небольшим, но продолговатое бледное лицо с лёгкой угловатостью делало возраст почти неуловимым. И дело было не только в его «голосе с высоким уровнем продакшна». У него были неприлично густые тёмные волосы, небрежно спадавшие на лоб, словно он вынырнул прямиком со съёмок исторической драмы, где герои с британским акцентом целуются под дождём. Или же он сошёл со страниц