В дверь вежливо постучали, но Лиораэль не шелохнулся. Продолжил стоять столбом.

– Да что там такое? – она понизила голос до шепота, дабы незваный гость их не услышал.

– Мой брат.

В каком таком смысле брат?

– Его же убили.

– Вот именно… Что убили.

ГЛАВА 2. МЕЧТЫ ОБ АВАЛЬКИНЕ

Лиораэль.

Глаза красные. Волосы грязные, спутанные. Лицо – белое как мел. Весь страшный, ободранный, в истлевшем камзоле, прикрытом плащом с чужого плеча, Феанор ввалился в кабинет, принеся с собой металлический запах крови и прелой травы:

– Нет, вы на него посмотрите! Я стучу, а этот стоит как истукан!

Дар речи к Лиораэлю вернулся не сразу:

– Если память мне не изменяет, в этих тряпках тебя хоронили…

Сложно сказать, что страшнее: умертвие или свежеобращенный голодный вампир. Хотя, справедливости ради, голодным брат не казался.

– Фи, как грубо, – Феанор, очевидно, прочел его мысли и обиженно поджал губы. – Я не умертвие. Кто там прячется у тебя за спиной? Выходите, юная леди. Вам нечего бояться.

Так уж и нечего.

– Не смей! – Лиор схватил Кассею за руку, едва она сделала шаг вбок. – У него на шее следы от укуса. Такие заживают за три дня. Если он вцепится тебе в глотку, Иллай оторвет мне голову.

Жажда крови была пыткой. Особенно в первые полгода. По себе знал. Когда Изабелла вонзила ему в плечо свои клыки, разделив его жизнь на до и после, он не один месяц сидел в избе посреди глухого леса, заковав себя в цепи, лишь бы не пойти в ближайшую деревню и не устроить там бойню.

Принцесса его не послушала. Ловко освободила конечность и подошла к тому, кто за минуту мог выпить ее досуха:

– Кассея Шерган.

Брат расплылся в обольстительной улыбке, сверкнув острыми клыками:

– Феанор Элларинаэ.

Как там говорят? Горбатого могила исправит? Врут. Был ловеласом, им и остался.

Лиораэль прикрыл глаза и сосчитал до десяти. Видение не исчезло, пусть мозг и отказывался верить в происходящее. Да, бывало, что из садов Накиры возвращались. Порой на время, порой навсегда. Не без помощи некромантов, разумеется.

– Кто тебя вытащил? – этот вопрос Лиора интересовал больше всего.

Богиня смерти женщиной была интересной, темпераментной и любимчиков себе выбирала под стать. Стоун своим скверным характером еще в юности завоевал ее расположение, потому и считался сильнейшим. Но Эртель никогда бы не посмел так поступить, не спросив разрешения. При всех его минусах, моральный компас у этого несносного типа работал исправно.

– Никто и не вытаскивал, – Феанор, наконец, прекратил пожирать взглядом Кассею и сбросил на пол плащ. – Накира меня сама выгнала.

Нервный смешок сорвался с его губ:

– Почему я совсем не удивлен? Ты кого угодно доведешь до белого каления. Укус откуда?

– Амина хотела меня спасти. Еще тогда, – брат, ничуть не стесняясь присутствия дамы, продолжил обнажаться и стянул с себя то, что в прошлом именовалось камзолом. – Не вышло, она не успела завершить ритуал. Ее стража спеленала. Позавчера кто – то принес клятву Накире в храме, где был мой склеп. Кровь стекла по каменным плитам и… Я проснулся.

Маленькая вампирша. Она любила Феанора всем сердцем. Взаимности не добилась, но, в отличие от Изабеллы, не предала того, кто был ей дорог, лишь бы потешить собственное самолюбие.

– Кто такая Амина? – Кассея окинула оценивающим взглядом голый мужской торс.

Шрам от кинжала, которым убили первого и последнего короля в истории Авалькины, красовался прямо под сердцем.

– Младшая сестра Изы, – Лиораэль снял свой балахон, недвусмысленно намекая, что кому – то стоит прикрыться. – Если что, они в ссоре.

Масштаб катастрофы он преуменьшил. Амина была единственной, кто заподозрил заговор. Девчонка пыталась предупредить новоиспеченного монарха, что Высший Совет, правивший благословенными землями тысячи лет, так и не смирился с тем, что их власть рухнула. Феанор ей не поверил, решил, что все это не более чем выдумки влюбленного подростка, и она обратилась к сестре, но Изабелла отмахнулась. Не помогла убедить упрямого осла в том, что ему грозит гибель. Амина ее не простила.

– Может, стоит сходить за Эннарионом? – предложила принцесса. – Он заслуживает узнать, что его отец жив.

Жив – громко сказано. Кровопийцы… Существовали. Не более.

– Иди, – отказываться от помощи он не стал. – Задержишь его часа на два? Некоторым не мешало бы помыться.

За племянника ему стало страшно. Судьба к мальчишке не всегда была благосклонна. Его мать, глупая эльфийка с хорошеньким личиком, на которой брат когда – то женился, поддавшись азарту, быстро нашла покойному мужу замену. Вышла замуж за Иридана Равэйрэ, напыщенного индюка, организовавшего заговор против Феанора. И ладно бы она не знала. Куда там. Иногда Лиору казалось, что Сираэль сама приложила руку к убийству благоверного.

Равэйрэ Эннариона сразу невзлюбил и превратил его детство в гонку на выживание. Пришлось покончить с мерзавцем и забрать ребенка в Сейгард.

Кассея послушно кивнула и выскользнула из комнаты, Феанор же принялся стаскивать потрепанные временем сапоги:

– Кто занял место Иридана в Совете?

Лиораэль присел на краешек стола:

– Если ты сейчас мне скажешь, что собираешься вернуться в Авалькину, не то что сына не увидишь, я прикажу запихнуть тебя в темницу.

– Меня выбрал народ, забыл? Меня. Не Совет.

Выбрал. Было дело. Многие эльфы хотели перемен. Открытых границ с людскими землями, оживленной торговли с соседями, грезили о стационарных порталах, ведущих во все концы света от Килденгарда до драконьих островов. Элиту такой расклад не устраивал, собственная исключительность и раздутое эго раз за разом побеждали здравый смысл.

– Сдался тебе этот трон.

– Сдался! Авалькина – наш дом. Если бы идиоты вроде Иридана не пришли когда – то к власти, тебе не пришлось бы уехать после того, как Иза тебя обратила.

Кровопийцам на эльфийских землях места не было. Лиораэль это прекрасно понимал и как только пришел в себя после укуса, открыл портал на дикую северную Фьяльку. Стража пришла бы за ним, рано или поздно, а так он хотя бы не подставил семью. Пришлось бросить все. Родных, почетный пост в академии, поместье у озера и женщину, ради которой он оставил Изабеллу. Долгое время он мечтал свернуть ей шею, но потом остыл. Решил, что овчинка выделки не стоит. Век вампира бесконечен, а мучиться совестью целую вечность из – за этой бессовестной стервы ему не слишком – то хотелось.

– Почему тебя не беспокоит голод?

Эмоциональное состояние брата он прощупал. Ни тревоги, ни жажды. Феанор был спокоен как удав:

– Потому что