— … также Фадийская империя граничит с нами не только по границе Илийских гор, на которые они предъявляют права, но и по реке… помните, как она называется?

Сенсей, пощади. Прошло уже часа три…

— Река Илийянь, — покорно вспомнила я.

«Катя, держись! Ты должна приложить все свои усилия, чтобы стать хорошей профессиональной королевой!»

— Верно, — удовлетворённо двинул бородкой Змей. Он был из рода ядовитых Змей, которые могли убить ядом, вырабатывающимся в верхних клыках. Я всё пыталась высмотреть их, но строгий Занкирус не поддавался ни на шутки, ни на гнев, держа челюсти крепко сомкнутыми.

— Мы хотим сохранить дружеские отношения, при этом отстоять свои интересы. Но истинный дипломат будет скрывать свои желания. Вы не должны говорить о том, чего хотите, а также не должны говорить о том, чего не хотите.

— О чём же тогда говорить? — со вздохом воззрилась на него.

— Говорите о том, что будет дозволено королём, — скептически посмотрел на меня Змей. — Также старайтесь не говорить прямо «нет». Облекайте отказ в более мягкую, завуалированную форму. Дипломатия, Ваша Милость — это искусство… Искусство произносить фразу «Хорошо, хорошо» до тех пор, пока под руку не попадётся хороший кинжал.

— Хорошо, хорошо… — рассеянно согласилась я, автоматически глянув на скрещенные на стене мечи.

На этом месте строгий Змей улыбнулся, но клыки всё равно не показал.

— Очень хорошо, — оценил он. — Пожалуй, мы закончили. Позвольте напоследок посоветовать вам не волноваться. Зная ваше… происхождение и неопытность, а также, принимая во внимание то, что вы женщина, вам простят небольшие проколы, Ваша Милость.

«А не прикусить бы его самому себе язык…» — подумала я.

…но вслух дипломатично поблагодарила Змея за уделённое время и дарованную мудрость. И даже выразила надежду на дополнительные уроки.

Пожалуй, урок дипломатии можно назвать усвоенным.

«Действуем строго по инструкции, а лучше молчим, слушаем мужа и принимаем подарки правой рукой… Какого Хаоса? Это можно было уложить в десять минут!»

* * *

Уже стемнело, когда меня выпустили из крепких дипломатических клещей, и я смогла влететь в полумрак спальни, удобно устроиться на мускулистом плече дремлющего мужа и от души отдохнуть от тягот свалившихся условностей.

Регненсес мерно дышал, а я завороженно гладила кубики на твердом бархатном животе. Идеальную бронзовую кожу по диагонали пересекал длинный свежий шрам, дарованный Аргиросом.

— Давно хотела спросить… Что у тебя случилось с братом? — тихо спросила, зная, что он проснулся.

Этот вопрос крутился у меня в голове уже несколько месяцев, а после сегодняшней игры и вовсе вышел на первый план. Должно же быть какое-то объяснение этому вечному состязанию.

Рег не открыл глаза. Я заметила только неуловимое недовольное движение, его губы чуть изогнулись буквально на миллиметр, но уже видела, что вопрос ему не нравится. Если бы я была не равной ему, как в прошлом, он бы уже рыкнул, осадил бы.

А сейчас морщится, но мирно лежит и думает, что ответить.

Заулыбавшись от этих мыслей, я с удовольствием залезла на обнажённого Дракона сверху, легла и прижалась к груди щекой. На ответе решила не настаивать.

Он ласково погладил меня по спине. Так, рассеянно поглаживая меня, Рег молчал несколько минут. Я закрыла глаза и уже начала дремать, согревшись на теплом Драконе и слушая как мерно бьётся сильное сердце.

— Когда-то мы были близки, — наконец прозвучал задумчивый голос. — Ты, наверное, знаешь, что близнецы чувствуют друг друга?

— Да, — мой голос звучал сонно. — Слышала.

— Это правда, — медленно ответил Рег. — Чувствуют боль, радость, страх — собственно всё… Связь сильна. Настолько сильна, что я не рассматривал Аргироса как брата — он был продолжением меня, а я — продолжением его. Мы были единым драконом с двумя головами, четырьмя крыльями, двадцатью когтями и двумя членами.

— Как интересно… — улыбнулась я, представляя драконов.

— Мы знаем друг друга лучше, чем кто-либо когда-либо узнает… Первые пятьдесят лет были неразлучны, — усмехнулся Дракон. — Делили на двоих всё: утро, дни, ночи, еду, схватки, женщин…

Я прикусила губы, откровенно представляя как Драконы делят женщину.

— … с возрастом мы слегка разделились, но всё ещё оставались близки. Ты спросила, что случилось? Однажды я полюбил… — мужская рука перестала гладить меня и замерла.

Приподнялась, чтобы видеть его глаза. Они были отстранёнными, и светились печалью: Рег вспоминал.

— Любовь была первой, сильной… Она захватила меня, и я уже не захотел делиться с братом. Но Арг не принял это, не понял… — вполголоса продолжил Рег. — Он всё ещё считал нас единым целым, когда прилетел к ней, выдал себя за меня, овладел ею… А она отдалась ему, не сумев различить нас.

Ах, ты ж ничего себе история…! Я окончательно проснулась, с круглыми глазами переваривая информацию.

— Тогда я не смог простить ни его, ни её. С этого события наши дороги разошлись и началось противостояние, — договорил Рег и замолчал.

Потеря брата, любимой… Как же это, должно быть, было тяжело! Замерев, я тихонько вздохнула и потянулась губами к его груди, целуя то место, под которым колотится сердце.

— Ты скучаешь по нему? — мне стало больно за мужа.

— Я привык к тому, что есть, — коротко ответил.

Значит «да»…

Рука Дракона медленно погладила меня.

— Связь не исчезла. Я прекрасно знаю, что он чувствует. И он знает, что ощущаю я. Даже, если встречаемся редко.

— Рег… — тревожно заглянула мужу в глаза. — А ты не боишься оставлять его здесь, со мной? А то мне сейчас стало слегка не по себе.

Мне стало совсем не по себе. «Аргирос, играющий роль Регненсеса с его женой…»

Муж ответил задумчивым взглядом.

— Должен сказать, это не просто. У меня смешанные чувства, крошка. Но я не боюсь: сейчас всё иначе, чем было в юности. Мы с Аргом изменились, повзрослели, обстоятельства иные, а ты — различаешь нас. Или… ты хочешь моего брата, и мне стоит беспокоиться? — в синих глазах загорелись огоньки.

— Что? — возмущённо покраснела.

— Не заставляй меня повторять вопрос, — полусерьезно предупредил Рег, и его рука на мне потяжелела. — Отвечай.

— Я. Хочу. Только. Тебя. — произнесла я ему в глаза, уверенно выделяя каждое слово. — И не