Я сама сдирала с себя комбинезон, от нетерпения ломая и без того коротко обстриженные ногти. Шрам же в этот момент играл с моими сосками. Дразнил их по очереди языком, жадно втягивал в рот и катал их по языку словно редчайшие и вкуснейшие ягодки, посылая по всему моему телу горячие, огненные импульсы. Кожа пылала от его жадных и нескромных ласк.

Меня уже почти трясло от нетерпения, когда каменный член Шрама, наконец, выскользнул из укрывающего его белья. Но даже несмотря на это, у меня хватило соображения запротестовать:

— Нет! Только не на дневнике! — взвизгнула я, когда Шрам приподнял меня с очевидным намерением посадить на мой рабочий стол и заняться там со мной любовью.

Буканьер натуральным образом зарычал. Будто голодный зверь при виде куска парного мяса. Но спорить не стал. А поскольку мой рабочий стол в этой комнате был едва ли не единственной горизонтальной поверхностью и идти в соседнюю спальню ни у него, ни у меня не было ни терпения, ни сил, буквально через пару мгновений я уже была распята в нелепой и неудобной позе на тренажере. Я еще пыталась пристроить поудобнее постоянно соскальзывающую левую ногу, когда Шрам ворвался в меня. И сразу же начал двигаться будто заведенный. Каменный член внутри моего тела почти царапал, причинял сладкую легкую боль. Но эта мысль мелькнула и растворилась в небытие, когда Шрам, наклонившись надо мной, сжал одновременно оба полушария моей груди и прорычал на выдохе мне в лицо:

— О-о-оля-я-я… Мо-оя сла-адкаяя дево-очка-а-а!..

Прорычать слова без единой буквы «р» — это настоящий талант, подумала я. И это оказалась моя последняя связная мысль. Одновременно со следующим ударом члена внутри моего тела словно что-то взорвалось. И затопило меня золотым, искрящимся наслаждением. Я обмякла в руках буканьера, смутно осознавая, что его следом за мной накрыл сумасшедший оргазм…

…— Мне было плохо без тебя, — ласково шепнул мне в ухо Шрам, проводя намыленными ладонями по моей груди. — А как увидел, что тебя поглотило крошево козырька после взрыва, чуть с ума не сошел. Майлеорну пришлось меня нокаутировать, чтобы я не разнес рубку. И чтобы не помчался без скафандра тебя спасать, — так же тихо, нежно массируя мне грудь, признался он. — Я… Мне казалось, я сдохну, если тебя не станет… Оля, береги себя!..

Отголоски сумасшедшего оргазма еще бродили в моем теле, не давая нормально воспринимать реальность и думать. Однако я все равно уловила тоскливые нотки в голосе буканьера. Заглянула в сиреневые глаза, но с ответом не нашлась. Просто заключила в ладони уже начавшее колоться отросшей щетиной лицо и нежно поцеловала шершавые губы. Я просто не знала, что можно ответить на такие слова.

Когда мы выбрались наконец из душа, потратив просто преступно много воды, Шрам, не утруждая себя одеванием, взял меня за руку, подвел к столу и заставил присесть:

— Тебе нужно поесть, моя дорогая. Успеешь еще изучить этот демонов дневник, времени впереди много. А я у тебя и так отнял кучу энергии. Если еще откажешься от приема пищи, то рискуешь снова свалиться в койку от истощения!

Мы со Шрамом давно уже изучили вкусы друг друга. Поэтому я совершенно не удивилась, увидев перед собой полюбившуюся мне рыбку с овощами, пресные лепешки так же с сушеными овощами по рецепту фарнов и минерально-витаминную болтушку в качестве питья. Себе Шрам принес почти то же самое. Только вместо рыбы в его контейнере красовалось мясо.

Ужинали молча. Во-первых, Шрам не любил разговоров за едой, вполне справедливо полагая, что они вредят процессу насыщения. А во-вторых, все мои мысли были заняты дневником. Вернее, попытками предположить, какому времени принадлежал его хозяин. Слишком уж меня смущали флешка и упоминание о том, что во времена хозяина дневника летали на ракетах. Неужели описываемые в дневнике события происходили задолго до вхождения Земли в Звездный Альянс? Но ведь это не просто невероятно, это почти свидетельство преступления: в те времена, когда земляне не были защищены законодательством Звездного Альянса планет, их похищали… пираты?

— Оля, о чем ты так напряженно думаешь? — неожиданно раздался в тишине вопрос Шрама.

Я сначала дернулась, застигнутая врасплох, потом мотнула головой. Мол, ничего такого, о чем следовало бы говорить. Но, поймав внимательный взгляд сиреневых глаз, неожиданно для самой себя призналась:

— Меня пугает то, что я успела уже прочесть.

Шрам напрягся. Даже стакан с болтушкой отставил в сторону.

— Что-то серьезное? Или опасное для нас?

Я снова мотнула головой:

— Не думаю, что опасное. Правда, я еще не знаю, произошла ли здесь какая-то авария, или лаборатория была просто законсервирована и брошена ввиду удаленности от оживленных точек космоса. Но в любом случае, я почти в этом уверена, она очень и очень древняя.

— Почему ты так решила? — недоуменно моргнул Шрам.

— Хозяин дневника в одной записи упомянул, что в его время в космос летали ракеты.

Шрам заглянул в свой стакан, а потом медленно отодвинул его от себя, видимо, обнаружив, что уже успел все выпить. Потом скрестил руки на груди и уставился на меня:

— Ракеты? Ты ничего не путаешь? — Я помотала головой. — Хмм… Ближайшая цивилизованная планета отсюда находится в сотнях световых лет. Этот уголок космоса исследован не более ста пятидесяти лет назад именно по причине чрезмерной удаленности от цивилизации. Ни одна из известных ракет сюда не долетела бы. Оля, ты уверена, что правильно перевела текст?

Я горько усмехнулась:

— Мне не нужно его переводить. Дневник писал мой соотечественник. Вот почему меня так смущает это слово. Потому что, если все так, тогда выходит, что его похитили с Земли задолго до того, как она вошла под юрисдикцию Звездного Альянса.

Шрам нахмурился:

— Собираешься сообщить об этом в Службу Безопасности Альянса? А ты уверена, что это стоит делать?

На этот раз я колебалась очень долго, прежде чем ответить. И отвечала, осторожно подбирая слова:

— Я еще не дочитала дневник. Только дошла до того места, как его хозяин открыл глаза здесь, на этом астероиде. Но уже знаю, что он был ученым и вез на какую-то конференцию генетиков свое открытие. Вместе с ним его и похитили.

Буканьер как-то горько и устало вздохнул. А потом решительно сказал как отрезал:

— Дочитывай. Потом решим, как будет правильнее поступить.

Но по-моему, он уже начал прикидывать, как можно наиболее беспроблемным способом передать информацию безопасникам.

Глава 14

…Сегодня моя привычка прятаться от всех, чтобы заполнить очередную страничку моего дневника, принесла совершенно неожиданные, ошеломительные и пугающие результаты. Я никогда не использую дважды подряд одно и то же место для уединения. В личных комнатах стоят камеры, мы всегда под наблюдением. Но камер нет в чуланах, где хранится инвентарь для уборки, в уборных, в комнатах для релакса, парочке крохотных пустых закутков непонятного для меня предназначения и душевых. И если в последние в одежде, чтобы спрятать дневник, не пройдешь, то во все остальные вполне.

Сегодня я спрятался в дальнем полутемном закутке у выхода, в котором иногда уборщик оставляет мешки с мусором. Здесь неприятно пахло и было холодно до такой степени, что изо рта вырывался пар. Но зато я точно знал, что до утра здесь никто не появится. А потому устроился в уголке за мешком с мусором, опираясь на него спиной. Особых событий в моей жизни не происходило уже более полугода. И если в первые дни я еще старался детально описать все, со мной происходящее, то теперь жизнь стала настолько однообразной, что я уже больше десяти дней не открывал дневник. В него просто нечего было записывать. Все разнообразие — это смена блюд в общей столовой. Или кто какую пробирку разбил в лаборатории. Но сегодня все же кое-что произошло.

Я почти сразу понял, что эта лаборатория не имеет ничего общего с правительством не то, что Земли, а вообще любой планеты или союза. После осторожных расспросов я осознал, что работавшие здесь ученые все как один были похищены с разных мест. Я уже давно перестал удивляться разнообразию рас и даже «подружился» с пожилым киллом по имени Фадор. Наши с Фадором жилые модули были рядом, рабочие места в лаборатории тоже оказались по соседству, да и работали мы над одной и той же проблемой закрепления индуцированной мутации и ее последующей репликации в дочерних ДНК. Фадор, в первые дни молчавший и косо смотревший в мою сторону, к концу первой недели совместной работы оттаял и взял надо мной своеобразное шефство. Как я узнал позднее, сам Фадор находился в этой лаборатории третий год. А до этого еще пять трудился в другой, такой же подпольной, как и эта. Но на нее совершили налет представители службы безопасности звездного альянса. Охранникам удалось эвакуировать не более трети сотрудников. Остальные, увы, погибли. В их числе и постоянный напарник Фадора. С тех пор он сменил более десятка помощников, но ни с кем сработаться не смог. Я первый чем-то ему приглянулся. И Фадор взялся меня опекать.