Пододвигаясь, я вошел, но она была такой чертовски узкой. Для меня там почти не было места из-за члена Тайрэна, который прижимался к моему через тоненькую стенку, которая нас разделяла.

Я задержал дыхание, пока пробивал себе путь внутрь. Я оперся одной рукой на кровать и наклонился вперед, наши тела соприкасались, пока я смотрел на нее и погружался глубже.

«Да!» − прокричала она.

Я застонал и бедра Тайрэна поднялись вверх по своей собственной инициативе.

«Мы одно целое, пара. Время тебя утвердить».

«Да», − повторяла она, затем еще и еще, как мантру, когда мы начали ее трахать, чередуя толчки, и потом, когда мы уже не могли противостоять нашим первобытным желаниям, мы стали заполнять ее с намеренным самозабвением.

Она сжала меня будто в кулак. Горячий, мокрый, идеальный кулак. Я был не в силах продолжать. Я хотел этого, мечтал об этом моменте пока был в плену. Я чувствовал через ошейник насколько это нравится Кристин, знал что она на грани.

Тайрэн тоже, когда сказал ей: «Кончай, пара. Кончай и мы последуем за тобой, пометим тебя своим семенем».

Она выгнула спину и затихла, ее глаза закрыты, рот открыт и она издала гортанный стон. Я почувствовал это своими костями, своим сердцем, своими яйцами. Я не мог сдерживаться, особенно при том, как ее киска пульсировала и сжималась еще больше. Мои яйца напряглись, освобождаясь от семени и оно ворвалось в нее сильными, горячими толчками. Ее удовольствие повлияло на мое. Мое подтолкнуло Тайрэна и он закончил глубоко в ее задницу.

«Наша», − заявил Тайрэн, вцепившись в ее бедра и заполняя ее.

«Наша», − повторил я, потому что знал, мы нашли идеальнейшую пару во всей вселенной. Я наблюдал, как ошейник на ее шее меняет свой цвет с черного на синий. Утверждение завершено. Да, она стала нашей. Навсегда.

«Ваша», − Кристин пролепетала, зажатая между нами.

Там, где ее место.

Эпилог

Кристин

«Все готово?» − спросила Рэйчел, входя в комнату, назначенную под новую судебную лабораторию. Она находилась вниз по коридору от места Рэйчел в медицинской секции Базы 3. Киль и несколько других работали со мной ежедневно, чтобы изучить улики, собранные из подземного форта. Почти каждый день мы возвращались туда и составляли карту лабиринта тоннелей. Мы нашли много доказательств передвижений Улья. Хуже того, мы знали, что они не исчезли. Мы не победили. Они просто передислоцировались. Каждая База на Колонии была предупреждена о проблеме и Прайм Найэл назначил дополнительные боевые группы, чтобы патрулировать пространство между Колонией и подконтрольным пространством Улья.

Цель всех и каждого заключалась в том, чтобы найти Краэла, привлечь его к ответственности до того, как он разработает новые злобные планы.

Прошел целый месяц, как я сюда попала и с того момента, как воины стали пропадать. Три недели с моего утверждения. Моя рука поднялась к ошейнику, теперь голубого цвета, подходящий по цвету к моей одежде и к ошейникам моих пар. Когда-то я подумала подразнить Тайрэна и надеть оранжевый или красный или черный. Любой другой цвет.

Но жужжание от удовлетворения, которое до меня доходило каждый раз, когда он или Хант видели меня с этим цветом, цветом семьи Закар, убивало это стремление. Их счастье было моим любимым наркотиком.

Хотя Тайрэн и Хант не были в восторге от того, что я нахожусь где-то вне поля их зрения, они поняли после своего спасения, что удерживая меня не делают меня счастливой. Тайрэн был прав, совпадение значило, что я должна быть сама собой, то есть независимой женщиной. Если бы они хотели подстилку, то Межгалактичекая Программа Невест выдала бы им такую.

Я кивнула, выключив свет на моем рабочем месте. Рэйчел поддела меня под руку и повела вниз по коридору: «Хорошо, наши пары ждут нас».

Мы должны были встретиться с ними в общей обеденной зоне. Я жаждала увидеть их, рассказать свои новости. Я поклялась Доктору Сурнену держать все в секрете, но он практически сиял, поэтому я знала, что он долго не продержится.

На Колонии никогда не было детей.

«Они знают?» − спросила она.

Я кивнула Атлану, мимо которого мы прошли, затем взглянула на нее: «Я не представляю, как они могут не знать. Чертовы ошейники не позволяют хранить никаких секретов».

«Женщина должна сказать своим мужчинам, что она носит их ребенка, когда она захочет, а не потому что они гребаные телепаты».

Меня стошнило в лаборатории днем ранее и Рэйчел была той единственной, которая заставила меня подумать о возможности, что я не больна, а беременна. Как только эта мысль возникла в моей голове, я знала, что это так.

Я была возбужденнее, чем обычно − не то чтобы я ей это сказала − и мои груди стали тяжелыми. Чувствительными. Моим парам все еще нравилось связывать меня и делать со мной то, что им хочется. Я обожала это − конечно же они это тоже знали − но также они гордились мной за то, что я использую свои возможности, помогая Колонии. Также как и Рэйчел. И это принятие было тем, в чем я нуждалась. Все во мне встало на свои места и я никогда не была счастливее, довольнее. Я была так счастлива, что начала ждать подвоха.

Никто не может быть настолько счастлив. Это казалось невозможным. Я все еще боялась, что это всего лишь сон и я вскоре проснусь.

Все шло слишком хорошо. Я могу быть уверенной на работе и подчиняться за закрытыми дверями. Мне приходилось только спрашивать себя, как только они узнают о ребенке, изменят ли они свое отношение ко мне. Я не хотела, чтобы они прекратили доминировать надо мной в постели. Такое их отношение ко мне заставляло меня так возбуждаться, что я теряла рассудок. Я немного боялась, что они перестанут меня шлепать или трахать меня из-за страха навредить мне или нашему нерожденному ребенку. Я слышала о таких мужчинах на Земле. Как только их женщины беременели, это сводило их с ума. Отворачивало их.

Я умру. Мне придется расчитывать на жар постоянно, сверкающий из глаз моих пар.

Мы вошли в зал. Воины сидели группами, поглощая еду и общаясь. Но мои глаза были обращены только на моих пар. Они встали, вместе с Максимом и Ристоном, когда мы вошли. Хотя они и кивнули Рэйчел, глаза моих пар оставались также только на