— Легко, — сам себе противореча, с заметным трудом вымолвил Гена. Он явно подражал герцогу, но получалось плохо.

А у меня рот округлился и открылся, но я снова не издала ни звука, возмутилась про себя. Что из этого тебе легко, крокодил ты этакий⁈

— Мы с Асей полетим вместе. — Файрон тут же приблизился ко мне, приобнял за плечи и прошептал, глядя в глаза, так, чтобы противный староста не услышал: — Ничего не бойся.

— Чта-а-а⁈ — не выдержала я молчания.

А Файрон не стал откладывать дело в морозильную кладовую, тут же подхватил меня на руки и с апломбом вынес на террасу. Переступил порог, будто мы были молодоженами после ЗАГСа, а в ресторане уже собрались гости и ждали только нас двоих.

— Доверься мне, Ас-с-ся, — произнесли беззвучно его губы.

И я невольно засмотрелась на их привлекательную форму, на приподнятые уголки, демонстрирующие непреклонную уверенность в себе. Только краем сознания я отметила, что на террасе действительно все замерли. И гости, и горожане в очереди у крыльца наблюдали за нашей парой, затаив дыхание.

Мысль о стынущих у всех в тарелках пельменях отрезвила меня похлеще ледяного душа.

— Отпусти, — пискнула я и попыталась сползти на пол.

Файрон не позволил мне упасть, бережно удержал и поставил на терракотовый пол рядом с перилами, между столиков.

— Не смею торопить тебя с замужеством, — серьезно произнес Файрон, глядя в глаза и медленно взял мои заледеневшие от волнения ладошки в свои крупные горячие руки. — Просто полетай со мной, Ася.

Меня пробрал озноб. И я глубоко вдохнула, чтобы справиться с волнением. Припомнила, как летела верхом на драконе в прошлый раз. Страшно, но не смертельно, чем-то даже захватывающе. Да и вчера вечером я даже не заметила, как оказалась на крыльце. Если это поможет Файрону выиграть спор с Геной, и вообще сменить старосту в Кантилевере, то…

— Я согласна.

Пора прекратить местечковый беспредел!

Файрон крепко обнял меня за талию и зарылся лицом в мои волосы, что показалось чересчур интимным на глазах у гостей пельменной. Но отчего-то сделалось очень уютно. Кожа покрылась щекотными мурашками, а руки сами улеглись на широкие мужские плечи.

— Почувствуй ветер, любимая, — прошептал Файрон незаметно для других. — И представь, что за спиной выросли крылья.

Он ведь уткнулся мне в шею именно ради конспирации, верно?

Стоп! Как он меня назвал? ЛЮБИМАЯ? Приятно-то как… Теперь и мне будет не страшно признаться ему в чувствах.

Но, похоже, окончательно выяснить отношения нам предстоит внизу, у озера.

Ведь Файрон всерьез шагнул к ограждению и ловким движением руки снял с него охранную магию. Я увидела, как всколыхнулся воздух и сразу поняла, что отключился обычно невидимый барьер.

Тут я ждала, что Файрон, как бывало, упадет с обрыва и взмоет ввысь огромным красным драконищем, чтобы подхватить меня.

Но нет! Шептал мне на ушко он не ради красного словца.

Файрон бережно и крепко прижал меня к себе за талию, будто собирался вести в танго, и утянул меня за собой в пропасть.

С губ слетел крик, но его тут же подобрал ветер и, лелея в свежих объятиях унес кверху, на потеху публике. А я раскинула руки, взмахнула раз, другой, будто могла удержаться за воздушные струны.

И кажется, я смогла!

Падение замедлилось. Упругие воздушные потоки подхватили меня в свои объятия.

— Часть моей магии перешла к тебе. Ты заклинатель ветра, чем уже не раз пользовалась. Лети за мной, любимая.

Теплые мужские руки на моей талии аккуратно разжались, чтобы превратиться в когтистые лапы.

И-и-и… я не упала! Да-да. Я не разбилась и в первый раз, свалившись в акацию. Да и муки намолола столько, что мельник позавидует — тоже ведь пользовалась магией, хоть и не до конца понимала этого! Воздух действительно слушался меня.

Это как кататься на коньках или ездить на велосипеде — кажется, что практически невозможно, но стоит научиться или разок попробовать…

Ох, зря я посмотрела вниз! Неожиданно испугалась, сбилась с настроя и зажмурилась.

А чтобы не упасть. С велосипеда ведь падают именно от страха или если запутаться в ногах, как сороконожка.

— Вдох-выдох, звезда моя! — пробормотала я, желая вернуться к приятному парению. И вроде бы все наладилось. Голова больше не кружилась, дыхание пришло в норму.

Открыв глаза, я сначала увидела цветные пятна: красные и оранжевые. В первое мгновение мне показалось, что искрится чешуя моего дракона, подсвеченная теплыми огнями вечернего Кантилевера.

Но, стоп!

На дворе же был день, когда я их закрывала!.. Ярко светило солнце.

В пельменной обед в самом разгаре!

Только вот я…

Глава 41

Поскользнулась, упала, очнулась…

Только вот я очутилась вообще не в Кантилевере.

Протерев глаза, я увидела красные яблоки и ароматные мандарины, раскатившиеся по подернутому льдом асфальту. С темного неба медленно сыпали пушистые снежинки. Витрина супермаркета мерцала теплыми праздничными огнями.

Похоже, я поскользнулась на подмороженном тротуаре. Сидела, держа в руках порванный пакет-майку, из которого разбежались фрукты.

— Как так-то, звезда моя? — ошарашенно выдавила я и вздрогнула от звука собственного голоса. Непривычного. Забытого. Но моего. Из прошлой жизни.

Я еще раз огляделась. И супермаркет мой, у дома.

Встала. Отряхнулась. Вот только одежда не моя. Тонкие кашемировые перчатки в тон длинного молочного цвета пальто. Да я бы на такую маркую даже в магазине на вешалке смотреть не стала, не то, что носить в мире городов и слякоти.

Проходящая мимо девушка принялась помогать мне — подобрала яблоки и мандарины в новый пакет. Она протянула его мне со словами:

— С наступающим! — И улыбнулась. — Берегите себя.

— Спасибо, милая, — растерянно произнесла я, еле ворочая языком, и, скрепя сердце, повернулась, всмотрелась в призрачное отражение в витрине.

Волосы выкрашены в темный цвет и уложены крупной волной, не в тот извечный пучок, который я закрепляла на затылке, работая на кухне.

На меня смотрела перепуганная, шикарная, будто помолодевшая лет на пятнадцать…

— Анастасия Викторовна, — практически беззвучно прошелестели мои губы.

В маленькой сумочке, перекинутой через плечо, зазвонил телефон. На экране высветилось: «Игорь».

Кто такой Игорь?

— Слушаю, — ответила я дрожащим голосом, когда пальцы совладали с непривычным теперь гаджетом.

— Уже выезжаю, буду к