— Все Смертные Боги должны явится ко входу в сад статуй, — сообщает она мне, собирая свои вещи — булавки и другие подобные предметы, которыми она прикрепляла ткань к моему телу и моим волосам.

— Подождите! — Я протягиваю руку, когда дверь распахивается, открывая вид на множество других Терр, спешащих из комнат других Смертных Богов, словно мыши, спасающиеся от прилива. Все лицо Айзы искажается отчаянием, но она останавливается в дверях и оглядывается через плечо.

— Госпожа?

Я показываю на свои босые ноги. — Какую обувь мне надеть? У меня только ботинки.

Она качает головой, несколько черных с проседью прядей выбиваются из прически у нее на макушке и падают ей на лицо. — Вы должны пойти в сад статуй, чтобы пройти обряд Очищения без всех удобств, — быстро говорит она, почти ныряя в толпу других людей, проносящихся мимо. — А теперь мне действительно пора идти.

Боги. Я подхожу к открытой двери, наблюдая, как Айза исчезает в настоящем море Терр из Ортуса, Пердиции и Ривьер, спешащих дальше.

Кажется, никто не обращает внимания на растерянные лица других Смертных Богов, которые появляются на порогах их комнат, одетые почти так же. Мои глаза находят Каликса, а затем сканируют его фигуру. У меня мгновенно пересыхает во рту от осознания того, что он прикрыт не больше, чем я. Как и все Даркхейвены.

Покрытая шрамами грудь Руэна выставлена на всеобщее обозрение, как и сияющая идеальная кожа Теоса. Морс паллиум висит на бедрах Каликса, — совершенно очевидно, что мой вариант создан исключительно для женщин — ведь его, как и у его братьев, куда… скромнее.… ну, в какой-то степени.

Мой взгляд скользит по рельефу его тела — впадинам и изгибам, теням, что обрамляют его пресс и очерчивают линии по бокам живота, теряясь у выемок над бёдрами, где вместо верёвок на талии — плоский золотой пояс, охватывающий его чуть выше паха.

Держится, видимо, на проклятом чуде и молитвах к Богам, думаю рассеянно.

И тут замечаю: по низу пояса есть петли из металла, в которые продеты дополнительные полоски ткани — чтобы хоть как-то удержать одежду от того, чтобы она просто не упала с него. Хотя… всё, что нужно — один рывок, и, думаю, всё это великолепие окажется на полу. Сглатывая из-за пересохшего ощущения во рту и горле, я, наконец, отрываю взгляд от массивной мужской плоти.

Мой взгляд останавливается на единственной двери, которая остается закрытой. Двери Мейрин.

Когда последние Терры спешат обратно к своим истинным хозяевам или выполнять свои обязанности в другом месте, мы вчетвером выходим из наших спален. — Она не пойдет, — говорю я, глядя на черную шкатулку, все еще стоящую перед дверью Мейрин. Я слышала, как Терра за дверью своей комнаты практически умоляла разрешить ей войти, но получила тихий, но упрямый отказ.

— Нет, — подтверждает Каликс. — Ее не будет.

Я резко смотрю на него, и он лишь пожимает плечами, прежде чем опускает глаза на мою одежду. Я прослеживаю за его взглядом и чертыхаюсь, прежде чем снова потянуться к шнуркам, намереваясь выдернуть их. Они похожи на тяжелые гири, прикрепленные только для того, чтобы я шла, как будто прикованная спереди. Прежде чем я успеваю распутать хотя бы один из них, висящих у меня на поясе, глубокий вибрирующий звон, раздавшийся ранее, эхом разносится по коридору.

— Пора идти, — говорит Руэн.

Капли пота выступают вдоль моей обнаженной спины, если не считать прозрачной ткани и перекрещивающихся бретелек верха моего платья. Я интуитивно осознаю, что на мне нет ни повязки, ни нижнего белья. Ничего этого не было предусмотрено, и Айза чуть не упала в обморок при мысли, что я могу надеть что-то, чего не предусмотрели Боги. Воздух колышет длинные тонкие юбки, и я закрываю глаза, чтобы подавить желание поджать хвост и последовать примеру Мейрин.

Я не виню ее за отказ участвовать. Если бы у меня был другой выбор, я бы сделала то же самое, но это то, с чем мы все должны столкнуться. Эти обряды, которые Боги приготовили для нас… Они что-то значат, и я должна выяснить, что именно.

Открывая глаза еще раз, я становлюсь в ряд с Руэном, в то время как Каликс и Теос берут инициативу на себя. Руэн подходит ближе, хватая меня за руку таким нехарактерным движением, что я чуть не спотыкаюсь о свои босые ноги.

— Я рассказал остальным о тюрьме, которую мы нашли, — шепчет он.

— Я уверена, они вздохнули с облегчением, узнав, что Кэдмон на самом деле жив, — говорю я, стараясь говорить так же тихо, как и он.

Руэн несколько мгновений не отвечает. На самом деле, только когда мы собираемся войти в большой зал, он заговаривает снова. — Я рассказал им и об Ариадне, Кайра.

Мои плечи напрягаются, и я осторожно высвобождаю свою руку из его. — Понятно.

— Кайра.

Я иду быстрее, достигая Теоса и Каликса менее чем за десять шагов. — Как думаешь, что повлечет за собой обряд Очищения? — Теос размышляет вслух.

Зеленые глаза Каликса устремляются на меня, когда я встаю между ними. Выпрямив спину и наклонив голову вперед, я отвечаю на вопрос Теоса. — Без сомнения, Боги считают нас оскверненным товаром, — хладнокровно заявляю я. — Вероятно, они хотят отмыть нас от скверны, прежде чем поглотить наши силы.

Рука Теоса вытягивается и хватает меня за запястье, в то время как Каликс делает то же самое с другой стороны. — Кайра. — Теос шипит мое имя, оглядываясь вперед и назад, где мы остановились в главном зале. Несколько любопытных взглядов останавливаются на нас, когда Смертные Боги, одетые в те же одежды, что и мы, проходят мимо.

— Что? — Я дергаю свои запястья, пытаясь высвободить их. Теос отпускает меня, но Каликс нет.

— Следи за тем, что говоришь, — говорит Теос, и выражение его лица выражает удивление, что я потрудилась даже упомянуть о тьме, с которой нам еще предстоит столкнуться, кроме того единственного раза, когда я раскрыла великое и ужасное табу, в котором участвовали Боги — именно по этой причине наши жизни важны и не имеют отношения к нашим могущественным тиранам.

Я еще раз дергаю за захваченное запястье, тщетно пытаясь вырвать его из неумолимой хватки Каликса. — Почему это имеет значение? — Я огрызаюсь. — Не то чтобы они не планировали убить нас.

Свободной рукой Каликс зажимает мне рот, и он почти отрывает меня от земли, прижимая