Если они думают, что об меня, Адриана Лерго, можно вот так просто вытирать ноги, они жестоко заблуждаются!

Не важно кто — хоть моя жена, хоть сам король, хоть Геральт Аскелат, я все равно возьму свое!

Геральт Аскелат…

При воспоминании об этом напыщенном самоуверенном выродке, у меня внутри все закипает настолько, что я едва сдерживаю рвущегося наружу дракона.

Как вообще получилось, что он спелся с Дианой?

Внезапно, меня пронзает такая мысль, от которой у меня на мгновение перед глазами все заволакивает алая пелена, а изо рта вырывается разъяренный рев.

Не удивлюсь, если она еще и переспала с ним!

Иначе как можно объяснить, что правитель соседней страны внезапно заинтересовался простой, ничего из себя не представляющей, паршивкой?

После этого, моя ярость выходит на новый уровень. Если до этого я опасался, что вот-вот обращусь и залью все вокруг себя бушующим пламенем, то сейчас я чувствую ледяную злобу. Которая сводит с ума, но, при этом, не затмевает мой разум.

Благодаря чему я сразу же понимаю что теперь, как бы там Диана не вертелась, я ни за что ее не отпущу. Даже если каким-то чудом Топи превратятся в процветающие земли, всегда может произойти какая-нибудь неприятность, которая перечеркнет все старания Дианы.

И в тот самый момент, когда это произойдет… в тот момент, когда она поймет, что все ее старания были напрасными и свободы Диане не видать, я буду ликовать и наслаждаться ее болью. Которая навсегда останется для нее уроком, что со мной играть не стоит.

Если бы Диана с самого начала слушалась меня, не тратила свою магию на жалких крестьян и до сих пор отдавала ее мне, все было бы в порядке. Но мало того, что она потеряла все свои способности и захотела уйти как ни в чем не бывало, она еще и решила выставить меня полнейшим посмешищем. Сбежав со свадьбы, украв карету, обменяв ее на какое-то грязное отребье, прислав мне красящееся белье, а теперь и натравив на меня Аскелата…

После всего этого, я уверен, что вправе делать с Дианой все, что мне только заблагорассудится.

Карета мягко останавливается и я не сразу понимаю, что мы больше никуда не едем. Дверь мягко открывается и в проеме появляется согнувшийся в поклоне кучер.

— Мсье Легро, мы приехали, — бормочет он.

Я молча выбираюсь из кареты, которая остановилась прямо перед входом в замок. Его двери уже распахнуты и на пороге стоит Барбара. На ней яркий пышный розовый наряд, а голова плотно замотана платком. После того, что мерзавка Диана сотворила с её волосами, Барбара теперь постоянно носит его и наотрез отказывается выходить на люди.

— Ты уже приехал, любимый? — всплескивает руками Барбара, — Что случилось? Ты выглядишь таким мрачным.

— Ничего, — дергаю головой и подхожу к ней, чтобы впиться в ее губы.

Но Барбара мягко отстраняется и заглядывает через мое плечо в карету.

— А где Диана? — переводит она на меня растерянный взгляд и в ее голосе я чувствую легкую обиду, — Ты же разрешил мне взять ее в свои служанки.

— Пока она остается в Топях, — отвечаю я.

— Но дорогой, ты же обеща-а-ал, — жалобно тянет Барбара.

— Хватит! — повышаю голос я, чувствую, что опять завожусь, стоит только Барбаре завести разговор о Диане, — Пока она останется в Топях, я так решил! Но не беспокойся, через некоторое время я обязательно исполню твое обещание.

— Ты так же говорил и про то, что Топи будут моими, — надувает губы Барбара, — А вместо этого, отправил туда ее и не хочешь возвращать. Я уже и не знаю кого из нас ты больше любишь…

— В отличие от нее, тебя я люблю по-настоящему, — надвигаюсь на нее я, зажимая в проеме, отчего Барбара начинает часто дышать и похабно улыбаться, а на ее щеках играет яркий румянец, — Но я по-прежнему не понимаю зачем тебе сдались эти болота. Впрочем, как только Диана проиграет спор, ты можешь их забрать.

— Ну дорогой, — медленно проводя языком по своим пухлым губкам, томно отзывается Барбара, — А нельзя ли сделать это побыстрее?

— Нет, — твердо отрезаю я, — Я хочу выжать все что только возможно с соглашения, которое она заключила с Винланией.

— А если Диана совершит какой-нибудь очень-очень-очень большой проступок? — наваливается она на меня большой упругой грудью, и я чувствую на своей щеке ее разгоряченное дыхание.

— Тогда я подумаю, — сглатывая я, не в силах удержаться от соблазна наброситься на Барбару прямо сейчас, — Но только если этот проступок будет очень тяжелым.

— Еще каким тяжелым, — на секунду на лице Барбары появляется плотоядная усмешка, но потом она сменяется сладострастной улыбкой.

Глава 37

Как только Адриан уезжает, я чувствую как все мое напряжение, пополам с возмущением и негодованием, наконец, растворяется без следа, практически полностью опустошая меня.

Очень странное ощущение. Умом понимаю, что мы только что одержали маленькую победу, но при этом четко осознаю, что это далеко не конец. Я больше чем уверена, что Адриан так просто не отступит. Не вего это духе.

А, значит, с него станется придумать какую-нибудь пакость.

Единственное, что радует по-настоящему — это то, что я получила какую-никакую отстрочку. Да и при содействии Аскелата, Адриану теперь будет гораздо сложнее издеваться надо мной.

Кстати об Аскелате.

— Огромное вам спасибо за помощь, мсье Геральт. Не передать словами насколько я вам благодарна.

Смотрящий вдаль Аскелат — туда, где скрылась карета Адриана — оборачивается. Скользит по мне заинтересованным взглядом и с легкой ухмылкой на губах откликается:

— Даже если не брать в расчет обстоятельства, через которые мы с вами вместе прошли, я все равно не мог поступить по-другому. А уж в вашем случае — особенно.

Казалось бы, в его словах нет ничего такого. Но почему-то они сильно бередят душу и мне стоит больших усилий сдержать рвущиеся наружу слезы. Могла ли я подумать, когда выходила за Адриана, что вместе с ним окажусь в еще большей опасности. Тогда как самую настоящую защиту я найду в лице того, кого опрометчиво считала излишне упрямым, резким и своевольным.

— И все-таки, если я могу вас как-то отблагодарить, только скажите, — выдохнула я, приложив руки к груди.

Не убирая с губ