Никто не может сказать точно, что появилось раньше — эльфы или Великое Дерево. Каждый клан может взять от него росточек и посадить на новом месте. От того, приживется ли росток, зависит судьба молодого клана — получит ли он разрешение на отделение.

В нашем Дворце находится самое первое, самое старое Великое Дерево. По крайней мере, в легендах говорится именно это. Когда мы входим в зал, видим, что старейшины и главы клана нас уже ждут.

Бабушка забирает у меня дочь, выходит в центр зала и торжественно провозглашает:

— Нарекаю тебя Алларинель.

Великое Дерево оживляется — шелестит своими белыми листьями, а на кроне, прямо под моей веткой, появляется новый росток. Все, кто находится в зале, почтительно склоняют головы — новый член семьи принят.

Забираю дочь из рук бабушки и становлюсь рядом с Деревом, чтобы связь дочери с ним окрепла. Бабушка берет Райлона под руку и отправляется представлять его остальным. Через три часа она удовлетворенно кивает и позволяет нам с мужем удалиться. Спрашиваю его взволнованно:

— Как всё прошло?

Он хмыкает:

— Все ко мне очень добры. Я получил много интересных предложений. Не думал, что буду настолько востребован.

— Уже решил, как поступишь?

— Предложение возглавить отделение некромантии в вашей Академии Магии выглядит заманчиво. И, пожалуй, буду сотрудничать со стражами. А ещё успел пообещать Торриэлю помочь в его работе. Он очень воодушевился идеей использования мертвых животных для передачи информации и шпионажа.

— Теперь не переживаешь, что здесь у нас тебе будет скучно?

— Теперь меня скорее волнует, как всё успеть, — усмехается муж.

Вечером, когда уже лежим в кровати, нерешительно спрашиваю:

— Не жалеешь, что оставил ради меня свою прежнюю жизнь?

— Благодаря тебе я узнал, что значит любить и быть любимым. И ещё, что страх за кого-то другого может быть гораздо сильнее, чем за себя. Мне кажется, что именно с тобой я начал жить по-настоящему. Так о чем мне жалеть?

Прижимаюсь к нему и успокоенно улыбаюсь. Рада, что наши чувства совершенно созвучны.