– Нет, но я сейчас много читаю про работы известных художников, про искусство Серинити по своему кристальону. Для своего саморазвития. Ну, чтобы не быть такой деревенщиной…

Дебора покраснела и потупилась, ковыряя ботинком землю.

– Прости, что так тебя назвала… Это и правда недостойно. Мне было бы очень обидно, если меня так называли…

– Я рада, что ты это поняла, – улыбнулась я. – Прежде, чем что-то сделать или сказать, стоит подумать о том, не обидит ли это другого человека?

Дебора снова стала горячо извиняться, но я ее остановила.

Думаю, что-то важное она сегодня для себя поняла.

– Расскажешь, что ты про художников прочитала? – с энтузиазмом спросила девчонка, но тут же резко помрачнела. – А то мне папа запретил пользоваться кристальоном. Сказал, тогда я буду интересоваться вещами, неподобающими для леди. Все известные художники были мужчинами, и сопливой девчонки среди них как-то не затесалось…

– Полная чушь! Ты очень талантливая – я это вижу. Тебе нужно учиться.

Дебора засияла, как медный самовар.

– Ты правда так думаешь? Фиона, хочешь, я тебе один секрет скажу? – девчонка как ни в чем не бывало обняла меня за шею, и заговорщически прошептала на ухо. – В этом году в Академии Художеств открыли курс ДЛЯ ДЕВОЧЕК! Представляешь? Они теперь берут девочек с десяти лет! А мне как раз исполнится в следующем месяце десять! Я буду просить папу, чтобы меня туда зачислили! Я очень-очень-очень хочу там учиться! О, как я хочу! Я ого-го как туда хочу! Как думаешь, он согласится меня туда отдать? Да, ведь, да? Согласится?

– Я не знаю, Дебора… Но буду держать за тебя кулачки, – улыбнулась я.

На самом деле я знала, что будет дальше – ни в какую Академию Художеств Клифф Дебору не отдаст, запретит строго-настрого и сожжет все ее картины.

Девочка будет очень сильно это переживать и сбежит из дома.

И ее так и не найдут…

Впрочем, особо искать Деби и не станут – ее родители будут слишком заняты роскошной свадьбой Агнесс и Эдриана, которая как раз произойдет в тот момент. Самой Агнесс тем более будет это до лампочки.

Хоть внешне Дебора и похожа Агнесс, но внутри это был недолюбленный ребенок, отчаянно нуждающийся в ласке и одобрении.

Ей я не собиралась мстить.

Наоборот, твердо намеревалась изменить печальную судьбу девочки.

Тут, откуда ни возьмись, появился сам барон Клифф Гастелло.

У него и так видок был не ахти.

Но при виде раскрытого этюдника и картины с кувшинками он и вовсе стал мрачнее тучи.

ГЛАВА 45

– Я, кажется, подчеркивал, что твое увлечение крайне нежелательно. Удались, Дебора. Позже мы поговорим, – процедил он.

Девочка с испугом посмотрела на меня, но не посмела перечить отцу. Как мышка, собрала свои кисти с красками и исчезла, волоча за собой этюдник.

А папаша вдруг размахнулся и дал мне пощечину.

Я схватилась за щеку, горящую огнем – слезы непроизвольно навернулись у меня на глаза.

– Ты… Деревенская неотесанная корова! Как посмела тронуть Агнесс? Благодари духов, что у моей малышки не осталось ожогов, иначе я бы на тебе живого места не оставил! Что, что ты о себе возомнила, доярка из Паперрино, когда опрокинула на Избранную рагу?

Я кипела от ярости – так сильно хотелось ему ответить.

Но после случая с Агнесс боялась себя выдать и проявить эмоции, несвойственные настоящей Фионе.

И тут из кустов, как коршун, вылетела Мерседес Гастелло – женщина лет сорока с волосами цвета персика – Агнесс и Деборе их цвет волос достался именно от матери. Правда, с этим красивым необычным цветом прядей не вязалось выражение лица Мерседес, как будто прямо ей под нос кто-то навалил навозную кучу.

И Клифф и Мерседес были намерены защищать свое обожаемое дитятко – Агнесс.

И это было даже немного забавно, потому что они наверняка были в курсе, что нужно защищать не саму Агнесс, а от нее.

– Она в ногах должна валяться у нас и нашей чистой дочери за то, что мы вытащили ее из грязи, – продолжала Мерседес. – А эта выродка еще смеет поднимать руку на сестру и угрожать барону? Сейчас я покажу этой холопке ее место!

Мать Агнесс замахнулась скрюченными руками, намереваясь оттаскать меня за волосы.

А я хотела дать отпор, хотя умом понимала, что надо стерпеть.

Положение было слишком сложным!

Налево пойдешь – коня потеряешь, направо...

И в этот момент…

– Барон Клифф и баронесса Мерседес Гастелло.

Холодный голос Данте Сальваторе прозвучал для меня спасительным набатом.

При виде темного барон с баронессой съежились, как будто стали меньше ростом и постарались сделать вид, как будто ничего такого тут не происходило.

Мерседес тут же натянула подобострастную улыбку.

– Как вы находите наш садик, темный князь Сальваторе? Весьма уютен, не так ли?

– Он был куда более уютен, если бы ваш муж не зарядил пощечину вашей дочери, – начисто обрубил Данте ее любезный тон.

Он заступился за меня!

Впервые в этом поганом мире кто-то за меня заступился!

На миг я почувствовала защищенность и тепло.

– Она сама виновата! – попытался оправдаться Клифф. – Вы себе не представляете, что она сделала со своей старшей сестрой…

Данте небрежно взмахнул рукой, останавливая поток его красноречия.

– Фиона Сальваторе – моя невестка, жена моего брата. Я не потерплю рукоприкладства в отношении члена семьи Сальваторе.

– Простите, генерал! Подобного больше не повторится.

– Очень на это надеюсь, – холодно процедил Данте.

После этого инцидента Клиффа и Мерседес как ветром сдуло – их страх перед Данте граничил с суеверием.

А брат мужа приблизился ко мне.

– Вижу, дела у тебя не очень.

– Я работаю над тем, чтобы они шли замечательно, – я предательски покраснела. – Спасибо, что заступился…

– Лишь только в этот раз. Но я не могу делать так всегда.

– Всегда и не понадобится. Скоро я сама смогу за себя постоять!

– Даже не знаю, поверить в это, или нет. В тебе что-то есть, но…

Данте замолчал, так и не договорив, и вдруг резко сменил тему.

– Просто хотел предупредить, что времени у тебя осталось совсем мало. Завтра рано утром я уезжаю. На границе требуется мое срочное присутствие.

– А как же Кровавое Суперлуние в Башне