— Что же мне делать? — прошептала она.

— Жить от нас подальше! — резко сказала Белинда. — Хватит с нас твоих воплей.

— И даже пенсию папину можешь не возвращать, — бросила Лана. — Ты хотела ее только себе – пользуйся.

Элея открыла было рот – и закрыла, заметив вдруг, как много собралось вокруг любопытствующих соседей. А может, и не только соседей: не все лица она помнила. Развернулась на каблуках и пошагала прочь. Злость помогала держать спину ровно. На кого злость? На дочерей, зевак, слишком маленькую для жизни у моря пенсию? Сама не знала. Да и какая разница!

Она уже не слышала, как позади любопытная Лута спросила:

— Получается, ваша мамашка попросту сбежала от вас? Да еще и прихватила отцовы денежки? Всегда знала, что Элея та еще крыса! Простите, девочки.

— Вам бы, тетушка Лута, в полиции работать, следователем, — ответила Белинда. — Кстати, я теперь долго здесь не появлюсь, вы уж не тревожьтесь и не гадайте, что случилось. Меня дедушка берет с собой в путешествие! И не просто так, а по ученическому договору!

Что у девочек Иверси вдруг обнаружился дед, да не кто-то, а сам Эрдар Зорг, соседи уже знали. Разве ж такую новость скроешь!

— Зато мы переезжаем окончательно, — добавил Эгер. — Дом не должен стоять пустым.

— Вот и правильно, вот и хорошо, — энергично закивала Лута. Кто-то в толпе согласно закивал, кто-то отпустил шуточку: мол, муж да жена – пол-дома, а дому надо полным быть! Лана зарделась, Эгер со смешком ее обнял. Сказал:

— Всё будет. Обязательно.

— Обязательно, — согласилась Лана и обняла Эгера в ответ. Здесь, перед людьми, которые знали их с Белиндой не просто с детства, а с рождения, казалось правильным и естественным не стараться скрыть, насколько она счастлива.

Абсолютно счастлива.