— Замуж?! — Жюли, только показавшаяся на самом верху лестницы, взвизгнула так, что хрустальные капельки на люстре затрепетали, а ангелочки, казалось, поежились. — Ты вышла замуж?!

— Что?! — Откуда-то из библиотеки вывалился бледный, как привидение, кузен Арчи.

— Замуж, — подтвердила я. — Мы уже побывали и в ратуши, и в храме.

И не стала уточнять, что порядок посещения был несколько иной. И в храме мы были до того, как сходили в ратушу. И вовсе не за брачным благословением туда ходили, а по другим делам.

Мы успели зарегистрировать брак в ратуше, заехать в агентство, занимающееся подбором слуг, и пригласить на пробный период пару девушек, одна из которых заменит Веллу, а вторая будет на подхвате. Завтра же агентство представит кандидатов на место лакея Ялиса, потому что не по статусу моему супругу обходиться без личного слуги.

В приюте мы, разумеется, тоже побывали и уже забрали мальчика. Везти к матери мы его не решились — не стоит рисковать. Вдруг на ребенке маячок и мы выдадим укрытие Райлины? Сперва убедимся, что он чист в плане чужой магии.

Ялис, посверкав на меня глазищами, взял Патрика и отправился в одну из хороших клиник к детскому врачу. Потому что ребенок выглядел бледненьким, тощеньким и слишком мелким для своего возраста. Лучше сразу решить эту проблему.

— Но за кого?! — взвыли дорогие родственники, кажется, хором.

— Ах, — сказала я и изо всех сил постаралась покраснеть. Вот где пригодились уроки хулиганки Тосинды из нашего дортуара! Она всегда говорила, что, когда директриса или классная дама тебя ругают, надо отчаянно краснеть и каяться со слезами на глазах! Хорошие невинные девочки всегда краснеют, когда искренне раскаиваются! Фокус в том, чтобы набрать воздуха в грудь, не дышать и напрячь… э… мм… ну… короче, напрячь. Чтоб ниоткуда воздух не вышел, ни из какого места организма.

И получалось ведь! Так что и теперь я без труда изобразила пламенное смущение.

— Ах, кузина… это неделикатно с твоей стороны! Я еще не привыкла к своему новому статусу, и вообще… я скажу позже!

И сбежала, не дожидаясь более осмысленной реакции дорогой родни. Буквально молнией проскочила по лестнице мимо Жюли, волоча за собой Майю.

— Леди, — пискнула она.

— Моя комната, — обозначила я.

Из рекомендаций следовало, что работать в большом доме Майе уже доводилось, так что порядки она представляет. Три года при пожилой госпоже, к финалу жизни ставшей невыносимо капризной и вредной, очень хороший срок. После кончины госпожи Майя получила расчет и отличные рекомендации. Даже удивительно, что девушку до сих пор не наняли на постоянную работу.

Оглядевшись, Майя чуть нахмурилась.

Что именно ее смутило, я не поняла, поэтому решила уточнить:

— Майя?

— Простите, госпожа. — Она поклонилась. — Я не вижу дверь в смежные покои вашего супруга.

Когда Ялис приедет, я представлю его в качестве супруга. И… до сих пор не подумала, куда его поселить. С первого дня брака жить под разными крышами странно, перебираться к нему, оставив родню без пригляда, не вариант, значит, остается единственное приемлемое решение: выделить ему комнату в особняке Нияр. И отнюдь не гостевую.

Собственно, я не думала менять комнату, но раз есть хороший повод, то почему бы нет?

Овдовев, дедушка перебрался в небольшую комнату, примыкавшую к его кабинету, а Огненные покои леди и лорда Нияр восстановил в их первозданном виде. Дядя не осмелился на них претендовать, а вот я буду в своем праве.

— Ты права, Майя, я еще просто не привыкла быть замужем. Идем!

Десять шагов налево по коридору, поворот, три ступеньки. А! Так вот почему дядюшка дорогой и не пытался влезть в главные покои дома. На дверях дедушкина печать! А мне, кстати, смутно помнится, что в прошлой жизни кто-то из родни невнятно бурчал, что комнаты так и стоят пустыми, то есть, даже отравив меня и получив надо мной опекунство, сломать печать бывшего главы дома никто из них так и не смог.

А я смогу? Или ее вовсе не надо ломать?

Я сделала Майе знак подождать шагах в трех, подошла к двустворчатым тяжелым дверям из мореного дуба и положила обожженную вчера ладонь на круглую печать, едва слышно потрескивающую тлеющими угольками внутри дерева. Тук-тук, кто тут у нас? Дедушка, это ты так пошутил, да? Какой смешной птиц…

Печать внутри дверей действительно оказалась словно бы свернувшимся в клубок смешным хохлатым попугайчиком. Стоило коснуться его своей магией, как он дернулся, открыл огненный глаз и…

Укусил меня за вчерашний ожог! Больно, зараза! Ай! Ой…

— Спасибо… Что, и шрама теперь не останется? — Я в изумлении рассматривала абсолютно чистую кожу.

Огненный попугайчик посмотрел на меня сквозь дерево как на дурочку, едва крылом у виска не покрутил. Потянулся, расправил крылья и… улетел куда-то вглубь покоев. А дверь едва слышно скрипнула и приоткрылась.

Я шагнула через порог, огляделась.

Непривычно видеть жилые комнаты в ярком исполнении. В интерьере доминировали оттенки буйствующего пламени, лишь слегка приглушенные густым темно-коричневым цветом, отсылающим, вероятно, к питательным для огня дровам. Поверх тяжелой гардины было наброшено серое кружево пепла.

В спальню вели двустворчатые двери, бесшумно открывшиеся от легкого нажатия. При виде огромной кровати, установленной на небольшом возвышении и формой напоминающей гнездо под тюлем, я даже замешкалась. Слишком торжественно, но… так прекрасно! Не думала, что мне может понравиться что-то подобное. Впрочем, я ведь Нияр, а покои сделаны в родовом стиле.

Та самая дверь, о которой спрашивала Майя, была слева от кровати — Ялису предстоит спать за стенкой. Хм, а у него, интересно, тоже будет гнездо?

Глава 41

М-да. У него там не только гнездо было, но и тот самый попугайчик. Вырезанный на деревянной спинке кровати. Причем лакированный орех так затейливо бликовал, что казалось, будто птица шевелится, следит за тобой, поворачивая аккуратную головку по мере твоего движения, и даже подмигивает.

А еще в глубине дерева, как раньше в дверях,