— Давно не виделись, — открыв дверь, я несколько обомлела. Калеб разительно изменился, лицо покрывали глубокие порезы, из которых сочилась чёрная непонятная жижа, некогда волосы полосы поредели, глаза впали и под ними появились мешки.

Тёмной магией нельзя пользоваться вот так просто, всё имеет цену, и за всё нужно платить.

— Зачем ты здесь? — я схватилась за косяк, чтобы не упасть. — И что ты сделал с Ши?

Волчица сидела возле ног бывшего жениха с совершенно пустым и безжизненным взглядом.

— У меня появилась собственная сторожевая собака, — Калеб усмехнулся. Губы его так омерзительно скривились, что меня затошнило. Вообще, весь его вид вызывал отвращение. — Видишь ли, мы заключили с ней сделку. Ты достанешься мне, а Виктор — ей, но она не учла одной ма-а-аленькой детали — тёмным колдунам доверять нельзя.

В голосе Калеба в его взгляде, движениях, было столько непомерного тщеславия, себялюбия и эгоизма. Он определённо гордился с собой.

— Ты разве не видишь, что с тобой происходит? В кого ты превращаешься?

— Ты об этом, — Калеб ткнул пальцем в один из порезов, чёрная жижа начала вытекать наружу ещё больше. Как будто гной, который хотели выдавить. — С этим можно жить, и ты будешь с этим жить, — глаза колдуна вспыхнули и он уже хотел войти в комнату, как вдруг из подвала донёсся истошный крик.

— Вот же чёрт, — выругался мужчина, — ничего без меня сделать не может. Люди ни на что не способны!

— Ты привёл сюда человека?

— Пойдём, сама увидишь, — Калеб схватил меня за руку и поволок в сторону подвала. — Шира, — он обернулся к золотистой волчице, — охранять дверь!

Шира мотнула хвостом, встала и как послушная собачонка поплелась исполнять приказ.

— Как ты сумел?

— Ты удивишься, что можно найти в гримуаре. Я успел вырвать пару страниц, перед тем как понял, что ты сумела удрать.

— Но ты сказал отцу, что меня нет в живых. Почему?

— Сиви, я ведь обещал, что ты будешь со мной, — гадко усмехнулся Калеб. — Мой отец не позволил бы. Но я сделаю больше чем он. Видишь ли, Рейвен просто хотел избавить город от оборотней, а мы с тобой пойдём дальше. Вся Вольтерра будет принадлежать нам. Построим свой город колдунов. Люди нам не указ, они слабы, беспомощны и от них воняет страхом. Сегодня в Ночь оборотней мы убьём двух зайцев сразу.

Внутренности скрутило от страха и ужаса.

— Ты задумал выпустить их всех? — голос задрожал.

— Зачем всех? Хватит и одного…

Подвал пропах запахом крови. И меня всё-таки стошнило, когда я увидела причину истошного вопля. Карл Гейзенберг — тот самый помощник мэра. Это он приходил вечером к Соллу, его я слышала! Сейчас мужчина лежал на полу в луже собственной крови. Как оказалось, Виктор отгрыз половину его руки. Меня так мутило, что я едва держалась на ногах.

— Он… он, — еле слышно пыхтел Гейзенберг.

— Не нужно совать руки, куда не просят! — прорычал Калеб.

— Но ты ведь сможешь её вернуть? — мужчина умоляюще подполз к колдуну, но тот лишь грубо отпихнул его к стене. — Ты мне больше не нужен!

— Как же…

— Тёмным колдунам доверять нельзя, — прошипела я, взглянув на помощника мэра. — Так ведь, Калеб?

Но он не ответил. Молча подойдя к клетке, Калеб смотрел на беснующегося оборотня как заворожённый.

— И вот его ты выбрала? Зверь! Самый настоящий.

— В нём больше человечности, чем в тебе! — прошипела я. Нужно было собраться с духом, применить силу, выиграть время. До утра оставалось ещё два часа. Если я смогу задержать Калеба, его план полетит прахом. Но он был силён! Намного сильнее, чем я, чем Арадия, чем любая ведьма с севера.

— Ну что ж, — Калеб многозначительно хмыкнул, — посмотрим, что ты скажешь, когда твой любимый Виктор перегрызёт половину города. Сивилла, история повторяется. Мой отец выпустил его отца, устроив войну между кланами, я выпущу его.

— Рейвен… — по коже пробежался озноб, — что он сделал?

Калеб усмехнулся, его рука напряглась и струйка тёмной магии, метнулась к замочной скважине, я приготовилась, чтобы ударить бывшего жениха молниями, но меня опередил Гейзенберг. Он так остервенело бросился на Калеба, что тот не удержался на ногах. Быстро сообразив, я метнула в него заклинание ведьминых пут. Колдун замер, но ненадолго. Я уже приготовила парочку шаровых молний, но тут, с протяжным и звонким щелчком дверь клетки, где сидел Виктор, отварилась.

Я замерла. В последующие пару минут всё произошло настолько быстро, что едва смогла уловить резкие движения. Волк первым делом набросился на Калеба, он почти успел поднять руку вверх, чтобы подчинить Виктора, но в дело вновь вмешался помощник мэра, ударив Калеба сапогом в пах. Секунда и Калеб лежит со вспоротой шеей. Чтобы хоть как-то помочь Гейзенбергу, я попробовала зачаровать Виктора, у меня получилось, но я знала, что это ненадолго.

— Скорее, — я помогла мужчине подняться на ноги, — нужно выбираться отсюда.

Гейзенберг сморщился от боли. Кроме потери руки, у него ещё была рваная рана на животе.Ух, надеюсь, он продержится до утра.

Однако взбежав по лестнице наверх, мы наткнулись на другого оборотня. Чары спали и теперь Шира смотрела на нас голодными звериными глазами.

Гейзенберг ойкнул, но я впихнула его в соседнюю комнату, и тут же закрыла за нами дверь.

— Из дома они не выберутся, — успокоила я помощника мэра, — входная дверь сделана из крепкого дуба.

— А сюда, — заверещал мужчина, — сюда они вломиться смогут! Они нас сожрут!

— Нужно было думать раньше! — прокричала я и, сорвав со стола скатерть, кинула её в Гейзенберга, чтобы тот перевязал оставшуюся часть руки. — Что Калеб вам пообещал? Власть? Деньги? Силу?

— Он… — мужчина недоговорил, так как в комнату стали ломиться. Дверь начала трескаться и надолго бы её точно не хватило, как вдруг в коридоре послышалось утробное рычание, после чего началась возня. Это было не спасение, а просто конкуренция за добычу. Виктор терзал Ширу, словно она была слабым беспомощным котёнком.

— Он же её убьёт! — в ужасе вскрикнула я.

— Да и поделом ей!