На какое-то время вокруг нас воцарилась тишина, нарушаемая только доносившейся эльфийской музыкой. Задорный марш бравых лесных жителей показался чуждым привычным нежным трелям, однако отторжения не вызывал. Наоборот, он был настолько сродни моему еще не утихшему боевому настрою, что я чуть не соскочила с места. От очередного перелива звуков и вступивших барабанов я едва не подпрыгнула, поэтому на всякий случай отодвинула подальше бокал.

Это было так неожиданно и несвоевременно, что мы с Арнольдом переглянулись. Практически сразу музыка стихла, словно только сейчас храбрый сын леса вспомнил про купол.

— Ты уверен, что ресторация закрылась? — поинтересовалась я с подозрением.

— Должна была закрыться, — подтвердил дракон, глядя на меня.

Кажется, мы подумали об одном и том же.

— Вивиан, спасать Ливреля не нужно, — зачем-то предупредил Фрейзер, будто я прямо сейчас была готова сорваться с места и бежать выручать эльфа, роняя туфли.

— Как скажешь, — согласилась я, а дракон прищурился, пытаясь разгадать мою реакцию.

Какое-то время он помолчал, не забыв подлить мне игристого. Затем подхватил свой бокал, отсалютовал им мне в воздухе и отвернулся. Уставился на город.

— Когда я увидел тебя в мэрии, думал, что кто-то надел мне на голову кастрюлю и постучал по ней половником, настолько неожиданно было то ощущение, которое я испытал.

Знал бы дракон, что при этом чувствовала я. И да, нежной встречей это точно не назовешь. Помню то ощущение, когда я не поверила своим глазам и даже читала табличку на двери, ведущей в кабинет.

— А потом я начал искать, в чем причина бурной реакции, и оказалось, что во время нашей помолвки ты была отгорожена от меня всеми способами, на какие только могли додуматься светлые умы университета.

В словах дракона проскользнула такая боль, что мое сердце сжалось. Какие там светлые умы — скорее, фанаты своего дела. Гении, идущие по головам.

Не откладывая порыв в долгий ящик, я поднялась и приблизилась к Арно. Дракон посмотрел на меня с интересом. Поставил бокал, потянул меня за руку. Очутившись на коленях милорда, я не удержалась и взъерошила ему идеальную прическу, на что Фрейзер довольно фыркнул.

— Согласись, ты злилась, когда увидела меня в мэрии?

— Нет, — усмехнулась я, приблизившись так, что даже дыхание Фрейзера чувствовала на своем лице. И чтобы он не отвлекался, поцеловала первой, но хитрый дракон тут же перехватил инициативу.

На меня накатила нежность, сумасшедшая нежность и огонь удовольствия, проникающий в каждую клеточку тела.

И тут загремела задорная музыка эльфов, сдабривая морской воздух бодрым стуком барабанов. Это было так неожиданно, что мы с драконом отпрянули друг от друга, как первокурсники, застигнутые на непотребном.

У меня дернулся глаз, я сразу подскочила с колен дракона, однако Арно ловко поймал меня на лету и вернул на место. Обнял, поцеловал в висок и прошептал:

— Не переживай, я сейчас накрою ушастого и его подруг куполом. Иначе он нам весь отель разгонит.

— Это ведь марш, да?

— Эльфийский, призванный поднять дух детей леса перед сражением. Ливрель обожает этот марш, считая его настоящей боевой классикой, — серьезно отозвался дракон.

Сразу видно — на полях сражений им вместе пришлось нюхнуть всякого. От дурман-травы до пороха.

Глава 18. Эльф жертвует собой ради дела

Ливрель Ортонский

— Какую музыку предпочитаете? — поинтересовалась Ивонна, пристально глядя на Ортонского. В руках она держала артефакт — музыкальную шкатулку, наполненную мелодиями, а при желании можно было заказать что-то особенное.

Ее подруга, та самая мышь по имени Лейна Бурак, находилась тут же. Женщины сидели на диване, эльф же предпочел занять место в кресле у окна. Тактически верное решение, ведь, если что, всегда можно будет покинуть вражеский номер, а отважного офицера (пусть и в отставке) не могла напугать даже высота и розовый куст в качестве посадочного коврика.

— Боевой марш эльфов. У нас без него не обходится ни один праздник, — усмехнулся сын леса, открывая вторую по счету бутылочку рубинового «Мурло». Ресторация закрылась как-то слишком быстро, и только-только помирившиеся собеседники переместились в номер Лейны.

Услышав признания ненаследного принца, Бурак сморщила нос. Эльф заподозрил, что ей наступил на уши медведь, а оттого в музыке она совершенно ничего не понимала. Особенно в героической, воспевшей подвиги славных лесных жителей, возглавляемых мудрым Владыкой.

— Оригинально, — хмыкнула Ивонна, шепнув что-то шкатулке. Договорив, Монс закинула ногу на ногу. Сделала она это уверенно, не забыв при этом продемонстрировать кружевное белье.

Лейна, оценив телодвижения подруги, повторила за ней, и теперь эльфу предстала вдвойне привлекательная картина. Ажурные резинки чулочков и прочее, упраздняющее фантазию искушенного в любовных утехах мужчины. Если подумать, то картина была далеко не потрясающая, однако сейчас Ливрель был готов отдать всего себя на выполнение ответственного задания. И неважно, что в руках нет любимого самозарядного «Мауэрса», он и сам не юнец, а взрослый эльф. Магия в помощь, хотя уже сейчас было ясно, что она не пригодится. На здоровье гордый сын леса не жаловался, так что осталось только дождаться нужного момента.

Разлив вино авантюристкам, эльф не стал соприкасаться с ними бокалами, на что Лейна настороженно поинтересовалась:

— А чокнуться с нами?

— Так я уже. — Ушастый хмыкнул и отсалютовал бокалом, все еще наполненным изысканным вином. — Разве не заметно, что я уже чокнулся с вами?

А как иначе? Ради дела и не на такое пойдешь.

Бодрые звуки музыки, отличное вино сделали свое дело. Сидящие напротив авантюристки расслабились и даже сменили провокационные позы на вполне обычные. Полились разговоры о море, развлечениях и, как водится среди людей, об отдыхающих. Эльфийский принц взирал на болтушек с интересом, надеясь выцепить из их разговора что-нибудь крайне важное и нужное. А вдруг кто-то заметил непорядок в Морвиле, вдруг какой-то лавочник обсчитывает честных горожан, дерет втридорога, а налог на чистоту не платит?

— Хочу танцевать, — заявила Лейна и заерзала, толкая локтем подругу. — Ивонна, у тебя есть что-нибудь поприличнее?

— Идиотка, так мы его не охмурим, — прошептала Монс, не понимая, что каждое слово донеслось до эльфа.

Разумеется, он все слышал, и то, что прекрасный воинственный марш отнесли к чему-то непотребному, оскорбило остроухого воина до глубины души. И все же искушенный в дворцовых интригах сын леса держал лицо