Бедолага висел на том же самом месте, тихий и безмолвный, как и много лет до того. Тилль обошел его по кругу, проверяя кандалы и цепи. Ковка надежная, металл только по верху тронут ржой, скорее всего норнгская работа. Но и дом изначально не рудский, так что это логично.

Из чистого любопытства Тилль поднес светильник ближе, разглядывая скелет. Из одежды на нем ничего не сохранилось, еще не хватало зубов и пальцев на руках. В остальном же казалось, что пленника просто забыли здесь перед очередной продажей дома. Тилль еще покрутил светильником и тогда заметил глубокие царапины на ребрах рядом с местом, где билось сердце. Видимо, его теория не правдива. Бедолагу все же сначала убили, а потом оставили здесь. Но почему?

Мерзкая история, но не такая уж страшная, случаются вещи похуже. И чего это Ярине так немоглось? Обычный скелет, как в анатомическом справочнике. Холодно рядом с ним, но это из-за волнений магического поля. Впрочем, Ярина вряд ли это чувствует.

Ярина не чувствует… Холод…

Тилль покрутился на месте, прикидывая план дома и подземелья. Значит, сейчас он где-то под старой частью и недалеко от кухни.

— Ярина! – крикнул он.

— Уже соскучились? – спокойно отозвалась она, причем уже из коридора.

Правда, от винного погреба далеко не отошла, мялась у самой двери. Тилль стремительно шагал к ней, опустив светильник. От того его тень растянулась по стенам черным чудищем и причудливо ломалась по углам.

— Вы давно знаете Глашу? – Тилль решил проигнорировать ее подколку.

— Несколько месяцев, — она тут же пристроилась рядом, уже привычно вложив свою ладонь в его. – С чего такие вопросы?

— А откуда она взялась?

— Отец ездил навестить дальних родственников и привез Глашу.

— До того вы ее видели? Или отец о ней рассказывал? Намекал, что хочет привезти?

— Нет, но он вообще не любит говорить о родне, очень расстраивается от того, как они живут. Несколько раз пытался переманить их в город, но для отца семейства это рассадник тьмы и разврата.

— А дочь, значит, так просто отпустил?

— Замуж ее не брали, а девушка-перестарок – лишний рот и позор родителям, поэтому и отдали. У Глаши и спросите.

— Нет, и вы не вздумайте. Кажется, с ней не все чисто.

Ярина внимательно поглядела на него, даже протянула руку и потрогала лоб. Такого Тилль точно не ожидал, поэтому не стал уклоняться от ее прохладных пальцев. Те прикоснулись легко и робко, но до сих пор обжигали, как каленое железо. Яра была так близко, что хотелось сгрести ее в охапку и прижать к себе.

— Не пойму, от вина вам плохо или от замкнутых помещений. С Глашей нечисто? Да она самая обычная деревенская девушка.

— Только готовит, как хороший повар, и каждое замечание точное, как снайперский выстрел.

— Еще скажите, что она секретный агент и приставлена следить за нашей семьей.

— Скорее уж за вами. И она, кажется, маг.

Дальше они с Яриной бурно спорили, ходили по коридору и прикидывали, под какой частью дома находился скелет и где именно Глаша жаловалась на холод. Затем снова сидели и пили вино, болтали, спорили, Ярина потом все же сама спускалась в тюремный коридор, Тилль так точно наведался туда пару раз. Все равно сидеть на месте холодно, даже под слоем вытащенной из сундука одежды.

В конце концов они просто остались сидеть рядом, на той самой крышке сундука, прислонившись друг к другу. Тилль обнимал Ярину за плечи и чувствовал, как та медленно расслабляется, тяжелеет и все сильнее заваливается на него. При этом ее лицо стало таким милым и беззаботным, что невозможно не смотреть.

Еще Яра смешно морщила нос и улыбалась чему-то. Ее волосы в неясном магическом свете казались золотыми и вились мелкими волнами. Шпильки выпали из них, и выпуская длинные локоны на свободу. Те тянулись вниз до самой талии, и на ощупь были мягкими и такими же невесомыми, как сама Белокосова.

Осторожно, чтобы не разбудить, Тилль уложил Яру на крышке сундука, укрыл сверху каким-то тряпьем и пару минут просто сидел рядом, пока не решился лечь и обнять ее, чтобы не замерзла. Ярина доверчиво прильнула во сне и охотно положила голову на его руку.

Вытянуться на сундуке не получалось: ноги свисали и болели. К тому же мерзли, оставшись без защитного тряпья. Приходилось лежать на боку, подгибая колени, а перед ним клубочком свернулась Ярина и мерно дышала во сне.

Ну и подарочек ему подбросила Астрид. И что с ним теперь делать?

***

Я проснулась от боли в затекшей руке. Попыталась вытащить ее из-под тела и чуть не упала на пол. Этот сундук оказался плохой заменой кровати: тесно, жестко и холодно. И хуже всего, что вместо подушки под моей щекой оказалось плечо Тилля.

От моего копошения он сразу же проснулся и теперь косился с неизменным самодовольством.

— Удобно? – спросил он.

Я отшатнулась и села, едва не запутавшись в волосах. Хуже того: в голову будто налили расплавленного свинца, отчего та казалась тяжелой и болезненной. Я охнула и приложила пальцы к вискам.

— Говорил вам, не надо налегать на вино, — продолжал насмехаться Тилль, хотя и сам выглядел помятым и бледным, будто не спал всю ночь.

А может так оно и было: попробуй устройся на этом сундуке, да еще и вдвоем. Но жалеть его я не собиралась.

— Мы с вами вчера о чем только не спорили, но количества вина там точно не было.

Вместо возражений Тилль тоже сел и потянулся, разминая мышцы. Я же ненадолго замерла, любуясь его движениями и крепким тренированным телом, какое и положено служивым людям.

Дальше он совершенно раздражающим жестом с двух сторон пригладил волосы и легко собрал их в идеальный хвост. Мои же пушились вокруг головы, точно рыжеватое облако. Матушку бы увезли в лечебницу, увидь она меня в таком виде еще и в компании мужчины, который мне не муж. И даже не жених!

Я попыталась собрать волосы в сколько-нибудь пристойный пучок. Но те не слушались, рассыпались, да и сложились наверняка «петухами». В конце концов я все же сколола их шпильками, и тогда заметила непонятную улыбку у Тилля.

— Красивая вы барышня, Белокосова, хоть и рыжая, — внезапно произнес он.

— И в вас есть некоторая