Мне отчаянно захотелось избавиться от печати во что бы то ни стало. Прямо сейчас. Выкинув в огонь последний листок, я резко сорвала с запястья повязку и принялась остервенело тереть кожу. Добилась лишь слабого покраснения, всхлипнула от бессилия и вскинула голову, когда дверь в мою спальню распахнулась.

Эйдан замер на пару секунд, глядя прямо в глаза.

— Вломился без стука, — проворчала я, пряча запястье. — Почему я не удивлена?

Он покосился на огонь, вздохнул, закрыл за собой дверь и приблизился.

— Никки, я стучал, и не один раз, — посмотрел он с укором. — Ты не отзывалась, и конечно я вошел.

Ну да, сама недавно так же поступила, а потом себя же и ругала. А сейчас… Неужели я и правда настолько выпала из реальности, что не слышала стука в дверь?

— Ты так говоришь, будто это нормально.

В неровном отсвете огня лицо Эйдана будто ожесточилось. Кожа стала бронзовой, глаза — золотистыми. Но наваждение прошло, когда он подошел и сел за спиной, обхватив мою талию руками. Положил голову на плечо и вздохнул.

— Нормально. Если есть хоть малейший шанс, что с тобой что-то случилось, медлить я не стану. Ты это знаешь. И плевать я хотел голая ли ты, одетая, недовольная. Однажды я чуть тебя не потерял…

Мы оба понимали, что он имел в виду — тот случай из детства никогда не сотрётся из памяти, никогда воспоминание не поблекнет и не исчезнет. И что бы между нами ни произошло, Эйдан всегда будет тем, кто не побоялся бросить вызов мгле ради спасения жизни простой лохматой девчонки.

Какое-то время мы просто сидели, глядя на огонь. Я слышала биение его сердца, чувствовала тепло сильного тела. Отчаянно пыталась побороть приказ и рассказать о разговоре с Дэмианом, но раз за разом слова обрывались ещё на подходе к горлу. Будто на шее висит удавка, мешающая нормально дышать.

— Эйдан…

— Что?

— Если я попрошу тебя меня поцеловать, ты согласишься?

Руки на моём животе заметно потяжелели.

— Нет, — наконец ответил он.

Стало даже слегка обидно. Август, вон, на секс согласился сразу же.

— Почему?

— Потому что я тебя знаю, Никки, — тихо пояснил он. — И поцелую тебя по-настоящему, когда ты сама по-настоящему этого захочешь.

— А если не захочу? — на мой вопрос Линч неопределенно пожал плечами. Тогда я предприняла попытку отстраниться. — Тебе не нужно меня касаться…

Но манёвр успехом не увенчался. Меня банально не пустили, сжав руки сильнее.

— И почему? — на это ответить я не могла. Горло опять сдавило спазмом. — Ясно, Кнопка, — вздохнул Эйдан, наконец разжимая объятия, отчего мне сразу стало зябко. — Сколько времени тебе нужно на сборы?

— Что? — не поняла я.

Встав, Линч протянул ладонь, за которую я тут же ухватилась. От долгого нахождения в одной позе ноги затекли и пришлось их размять, а вот камин, стоило мне потерять концентрацию, начал стремительно гаснуть.

Подойдя к шкафу, Эйдан распахнул дверцы и вытащил на свет моё пальто. Оценил, повесил на сгиб локтя и отрыл на полке ещё и голубой шарф.

— Я обещал избавить тебя от печати, Никки, и собираюсь сдержать обещание, — он вернулся и протянул мне одежду. — Через десять минут мы прыгаем на Пятый Осколок, вещунья нас ждет. Сама знаешь, если она называет время, остаётся только согласиться.

* * *

— Пятый Осколок… — пробормотал Эйдан, оглядываясь и поддерживая меня за плечо.

Я тоже огляделась, тут же поймав дежавю. Гомонящая главная площадь, разномастный народ, снующий туда-сюда по своим делам, старушка, которая продавала пучки засушенной ашры — не самое слабое растение, выращивание которого официально запрещено везде, кроме этого места.

— Сойдите с плиты, люди добрые, — посоветовала она.

И вновь послышались разноголосые призывы торговцев:

— Клыки матёрых вепрей! Идеальны для резчиков по кости!

— Голова степного граша! Дорого! В единственном экземпляре!

— Сдоба! Налетайте, пока не остыла!

— Так, — протянул Эйдан, увлекая меня в сторону от плиты, которая вновь озарилась золотистым светом. С лёгким хлопком на ней появился степенный маг в дорогом камзоле. — Ты здесь была, да? Веди тем маршрутом, которым шла к вещунье.

— Точно таким? — переспросила я на всякий случай.

Значит ли это, что нужно обойти площадь пару раз, как это сделала я, когда бестолково дожидалась его?

— Ну да.

Мимо пронёсся парнишка с тележкой, нагруженной красной капустой, и нам пришлось посторониться, чтобы его пропустить. В итоге прижались к кирпичной стене какого-то магазинчика, из которого доносился аромат пряностей и специй.

Я кивнула в сторону памятной мне таверны.

— Ладно. Тогда нам сюда.

— Кабак? — Эйдан удивленно приподнял брови. — Ты тут что забыла?

Стаканчик пропустить хотела, пока никто не видит, ага. Ну ладно, подумала я. Если хочешь правду, то скрывать не буду.

— Тебя искала. Думала, что ты мог зайти выпить. А потом тот мужик…

— Какой мужик?

Про себя я усмехнулась. А что, немного волнения, которое явно отразилось в голосе Эйдана, ему не повредит. Слишком уж сгущать краски я не собиралась, а всего лишь не приукрашивать правду. Ведь всего произошедшего можно было избижать…

— Да приставать начал, — пожала я плечами. Мы миновали шумное и пропахшее парами алкоголя местечко и углубились в улочки подальше от площади. — Обычное дело, он же был пьяным. Да и не красавчик, к слову. Мутный тип.

Он резко затормозил и уставился так, будто за моей спиной вдруг мгла разверзлась.

— И что ты? — спросил глухим голосом.

— Заболтала его, чепуху всякую наговорила. Пока он думал, что это я ему такое сказала, я и ушла. Отец научил. Мы с ним хоть и на Пятом не бывали, всё равно многие ярмарки посетили. А что это у тебя в кармане?

Придя в себя после моего откровения, Эйдан выдохнул и поймав взгляд, прикованный к его куртке, пояснил:

— Хелл поделился сканером магического воздействия. Хочу использовать, когда от вещуньи уйдём.

— У твоей семьи ведь свой должен быть? — мы вновь пошли вперёд, но теперь не было нужды брести в потёмках. Я зажгла огненный светляк, который следовал чуть впереди, повинуясь мысленным приказам. И сама удивилась как легко это у меня вышло. Даже обыденно. Нужно Хелла поблагодарить.

— Отец теперь не доверил бы мне даже ржавый почтовик, не говоря уже о семейных артефактах, — признался Эйдан, лицо которого в свете светляка помрачнело. — Я написал ему о… в общем, довольно личное письмо, но он пока не ответил.

Из уверенного в себе боевого мага, капитана Институтский команды Стихий и одного из лучших выпускников он вдруг превратился в уязвимого мальчишку, который отчаянно жаждет внимания отца. Не могла я смотреть на