Я вздыхаю, как практик в инженерном деле и теоретик науки, не могу до конца постичь все премудрости магии.

Ульяна взглянула на меня и улыбнулась:

— Вероника быстро учится, она смогла выйти из тела на несколько минут, и наладила контакт с моей книгой. У неё, несомненно, есть задатки обычной магии, нужно только время. После семнадцати — восемнадцати лет она откроется как бутон розы и покажет все свои способности. И она очень ценная, Алексей верно сравнил нашу девочку с уникальным бриллиантом, поэтому не хочу, чтобы вы доводили себя до паники мыслями о ней, она справится, и Алексей постоянно теперь следит за этим Рупертом.

— Но она одна, маленькая девочка.

— Не такая она и маленькая! Похититель узнает, какая она вредная, и сам привезёт домой! — вдруг сказал Арсений и улыбнулся. Пожалуй, это единственное утешение, уж братик лучше всех знает свою старшую сестру. Матвей крепче обнял Сёму и поцеловал в макушку. Муж никогда так надолго не расставался с сыном и со мной, теперь глядя на Матвея, и не знаю, кому из нас тяжелее.

Беседу прервал дворецкий, сообщив, что багаж загружен, водитель ждёт, нам осталось лишь проститься, сесть в машину и отправиться в ссылку.

Матвей решил проводить нас до стен монастыря, пообещал Сёме, что через четыре-пять дней обязательно приедет нас навестить.

Тяжело всё это, так тяжело, что хочется поскулить в объятиях мужа, но не смею, не имею права пугать сына.

Дорога заняла три часа, весенняя земля уже просохла, но и пыли нет, что уже хорошо. Нас приняли быстро и немногословно.

Пожилая женщина подкатила тележку, вещи сгрузили и увезли в «гостиницу» для паломниц.

— Аня, я так люблю тебя! Не представляю, как проживу эти дни, Тёма и Алексей уезжают сегодня в ночь, они её спасут, но я и за Тёму переживаю. Боже, после гибели сестры думал, что больше уже не будет у нас таких потрясений, и вот снова.

— Миленький, а это не может быть связано с твоей работой? С авиацией? Может быть, это происки шпионов, кто знает, но ведь и ты можешь быть в опасности. Послушай, мы в монастыре с сыночком будем в безопасности, маг сюда не проникнет. А ты береги себя, не приезжай, пока всё не закончится, возьми телохранителя и поговори ещё раз с Разумовским и Курским, пусть они и эту версию проверят.

Меня эта простая и логичная мысль осенила, как только муж обнял меня, вдруг захотелось его тоже защитить, хотя бы молитвой, благословением.

К нам вышла монахиня, сразу стало понятно, что у неё высокий сан, пусть одежды самые простые и повседневные, но чётки из самоцветов и осанка говорит о многом.

По привычке приседаю в реверансе, она, в свою очередь, поздоровалась и представилась Игуменьей Марфой, Матвей поклонился, очень учтиво назвал наши имена и отдал письмо князя.

— Мы позаботимся о вашей семье, Матвей Сергеевич, пусть Господь благословит вас на обратную дорогу, не волнуйтесь, всё будет хорошо!

Она словно прочитала мои тревожные мысли о муже и перекрестила его, а Матвей поцеловал руку игуменье Марфе, мы ещё раз обнялись, Арсений тихонько заплакал, когда отец сел в машину и уехал.

— Не плачь, у нас есть девочка провидица, она сказала, что и двух недель не пройдёт, как ты мой хороший домой вернёшься. Всё будет хорошо. А ещё у нас на птичьем дворе утята и гусята, пока мама устраивается в келье, послушница Татьяна тебе всё покажет, а потом ты сам всё покажешь своей матушке.

Эти слова она сказала, пока я накидывала плотный однотонный платок на голову, теперь это моя повседневная одежда. А с другой стороны, мы устали от рутины, и ведь после исчезновения доченьки, вдруг осознала, что так непростительно мало времени провожу с Арсением.

— Сынок, мы так давно не ездили в имение, так давно просто не проводили время вдвоём, я не заметила, как ты вырос, эти две недели, мы будем с тобой неразлучны, такое общение тоже необходимо.

— Да, мамочка, я понимаю. Но так скучаю по Верочке и папе.

Он снова не сдержался и заплакал. А я вспомнила Тёму, ему столько же лет было на момент нашей встречи. И что он пережил, и как держался. Но не решилась напоминать сыну о том, что он мужчина и поставить ему в пример старшего двоюродного брата.

Не спеша вошли в арку монастыря и толстые кованые ворота за нами захлопнулись.

В этот момент Сёмушка вздрогнул, а я поняла, что сейчас чувствует моя дочь, где-то вдалеке, запертая каким-то полоумным маньяком…

Делаем первые шаги по каменной мостовой, и вдруг на душе потеплело, да так, что и руки согрелись, и губы вытянулись в благостную улыбку. Вся территория, огороженная высоким каменным забором, цветёт. Кажется, что и метра нет свободного от цветов, весна зимует здесь?

Белоснежные храмы, как витязи-великаны стоят над благоухающей красотой, охраняя покой общины.

Где-то в дальнем уголке действительно птичий дворик, мы услышали громкий гогот гусей. Дальше за храмом огороды, это словно идеальный средневековый город, в котором трудятся только женщины.

— Танюша, вот тебе подопечный, Арсений Матвеевич, будь любезна, голубушка, покажи мальчику, как у нас всё устроено.

Игуменья так ласково подозвала девчушку лет четырнадцати, румяную, улыбчивую, с россыпью веснушек на носу и щеках.

— Всё-всё показать?

— А как же, всё куда тебе дозволено ходить, то и показывай. После приведи паренька ко двору, у них келья на втором этаже будет устроена.

— А в трапезную можно ли? Там матушка Ольга пирожки с яблоками напекла.

— Отчего же нельзя, тогда и для Анны Ивановны пару захватите, не забудешь ли, милая!

— Нет, матушка, я не забывчивая, — девчушка взяла за руку моего сына и повела на экскурсию, очень чинно показывая рукой, что и где у них находится, как называется, и куда они пойдут дальше. Ни на секунду не замолкая, она увела Сёму на птичий двор.

— Не волнуйтесь, здесь действительно есть купол. Даже погода иная, сами видите, везде только-только почки набухают, а у нас уже всё в цвету. Здесь магия есть, но она как сливки густая, молитвенная. Если даже невероятно мощный прыгун и осмелится сюда прыгнуть, то вырваться не сможет. Им же