Эта часть академии явно не относилась к учебным помещениям. Тусклые настенные светильники, отсутствие дверей в аудитории, узкий проход... Где я вообще оказалась?

Внезапно из-за угла донеслись приближающиеся голоса. Преподаватели? Студенты? В любом случае, было бы неловко объяснять, почему я шатаюсь по закоулкам академии в учебное время.

Я огляделась в поисках укрытия и заметила небольшую нишу за одной из колонн. Не раздумывая, скользнула в тень, прижавшись спиной к холодному камню.

— ...вы уверены?

— Абсолютно, господин ректор. Мы обнаружили явные следы ментальной магии. Нэнси Роуз была убита менталистом, в этом нет никаких сомнений, — с профессиональной сдержанностью произнёс незнакомый мне мужской голос.

Из горла непроизвольно вырвался хрип. Голоса мгновенно стихли. Повисла настороженная тишина.

Я прижала ладонь к губам, чувствуя, как сердце колотится о рёбра.

— Вы уже сообщили о смерти кому-то из преподавательского состава? — спросил незнакомец после долгой паузы, видимо, убедившись, что им ничто не угрожает.

— Только Александру Морану, — ответил ректор с тяжёлым вздохом. — Девушка как-никак была его студенткой. Что касается остальных... — он сделал паузу, и я почти физически ощутила тяжесть его слов, — для остальных студентка Нэнси Роуз отчислилась по собственному желанию. Её родители полностью поддержали меня в этом решении.

— Может, у вас есть какие-то подозрения? — вкрадчиво поинтересовался незнакомец. — Девушка конфликтовала с... — он на мгновение замялся, — с кем-то из своего окружения?

— Полагаете, это мог сделать кто-то из студентов? — опешил Дагер Ниссе.

— Вы ведь понимаете, мы обязаны проверить все возможные версии.

— Понимаю... конечно, понимаю. Но я бы хотел, чтобы это расследование оставалось в тайне. Насколько это возможно.

— Сначала мои люди займутся семьями. Надеюсь, вы не против такого подхода?

— За свою семью я могу поручиться, — поспешно заверил ректор. — Моя дочь в тот вечер была с матерью и…

Голоса постепенно отдалялись, вероятно, собеседники двигались по коридору прочь от моего укрытия.

Я, наконец, смогла спокойно вздохнуть, но услышанное никак не укладывалось в голове. Нэнси Роуз не отчислилась. Нэнси Роуз убили. И убийцей был менталист…

По телу пробежали мурашки.

Ещё крепче прижав сумку к груди, я неспешно вышла из своего укрытия. Нужно было выбираться отсюда, пока меня не заметили.

Но в какую сторону идти? Всё выглядело одинаково: тусклые светильники, каменные стены, узкие проходы.

Я решила двигаться в направлении, противоположном тому, куда ушли ректор и его собеседник.

Брела по полутёмным коридорам словно в вязком сне. Поворот влево привёл в тупик — массивная дубовая дверь с потемневшей бронзовой ручкой оказалась запертой. Разочарованно вздохнув, я развернулась и свернула вправо. Через какое-то время мне удалось выйти в коридор, который показался мне знакомым…

Резкий звонок рассёк тишину, возвещая об окончании занятий. В считаные секунды коридоры академии наполнились гулом голосов и топотом десятков ног.

Я оказалась в южном крыле, где располагались лаборатории артефакторов.

Стараясь держаться подальше от основного потока, остановилась возле распахнутого настежь окна. Пронзительно свежий морозный воздух обжёг лёгкие, но именно это мне сейчас и требовалось — очистить разум, привести хаотичные мысли в порядок.

“Нэнси Роуз убили. И убийца — менталист…” — эта фраза, словно заевшая пластинка, вновь и вновь звучала в моей голове.

— Эллин! — внезапно раздавшийся крик заставил меня вздрогнуть.

Показалось, будто весь коридор взорвался этим звуком, хотя, возможно, это лишь моё воображение, обострённое страхом. Я никак не могла отделаться от мысли — что если убийца кто-то из своих…

— Эллин! — Эльза схватила меня за руку. — Ты как? А Моран? Что он тебе сказал? — тараторила она. — Тебе ведь не назначили наказание? Виктор Моран сегодня словно с цепи сорвался! И это занятие…

Вопросы сыпались один за другим. Я стояла в полной прострации, не в силах вымолвить ни слова.

— Боги, Эллин, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась Эльза. — Ты весь урок здесь простояла?

— Дагер Ниссе — твой отец? — единственное, что сорвалось с моих губ.

Эльза замерла с приоткрытым ртом, затем воровато огляделась по сторонам и стиснула мою руку ещё сильнее, словно в железные тиски.

— Откуда ты узнала? — прошептала она, снова нервно осмотревшись.

— Просто... — я всматривалась в лицо девушки.

Если бы не подслушанный разговор никогда об этом не догадалась, а сейчас… Картина обрела ясность. В чертах Эльзы не было прямого копирования внешности ректора — девушка, несомненно, унаследовала большинство черт от матери. Но стоило присмотреться внимательнее, и родственная связь проступала неуловимыми штрихами: линия скул, манера держать голову, едва заметная складка у губ, когда она задумывалась. И глаза... Невозможно было не узнать эти глаза. Пронзительные, глубокие, кристально-синие — точно такие же, как у ректора.

— Вы с ним похожи.

Эльза нервно фыркнула и отвернулась. С отцом они явно не ладили.

— Мы с ним совершенно не похожи! — парировала девушка. — Он мне запретил поступать в академию! Представляешь! Сказал, что сам займётся моим обучением! Решил, что запрёт меня в четырёх стенах! И я сбежала. Взяла фамилию матери и сбежала! Когда он узнал…

Щёки девушки покраснели.

— Неважно! — мотнула она головой. — Исключить ректор меня всё равно не сможет!

— Думаю, твой отец просто переживал за тебя. С таким отношением к менталистам…

— От своей силы за высокими стенами не спрячешься. Мы должны доказать всем, что менталисты никакие не монстры! Ты ведь согласна со мной?

— Согласна, — твёрдо кивнула я.

— Только, пожалуйста, — Эльза взяла вторую мою руку. — Никому не говори. Если станет известно о нашем родстве, каждый будет считать, что любое моё достижение — результат его протекции, — девушка горько усмехнулась. — Словно я неспособна ничего добиться сама.

— Не скажу. Я умею хранить секреты.

— Спасибо, — тепло ответила Эльза и улыбнулась.

Улыбка смягчила её черты, и на мгновение я снова увидела в ней то неуловимое сходство с отцом — не во внешности, а скорее в силе, исходящей изнутри.

— Знаешь, — сказала я, отвечая на её улыбку своей, — между вами гораздо больше общего, чем ты думаешь.

Эльза закатила глаза, но в этом жесте было больше добродушия, чем настоящего раздражения.

—