– Целых два месяца скрывать?..

– Подумайте об этом в более положительном ключе, – не давала я ему времени передумать. – Разве это не к лучшему? Думайте об этом, как о защите интересов храма и заветов богини. Мы же не отказываемся совсем принимать судьбу. Вон, я мужа даже под ручки привела, – кивнула я на Крауна головой в качестве доказательства своих искренних порывов.

Супружник наградил меня тяжелым взглядом, что я проигнорировала и продолжила зазывно улыбаться. Так же искренне и заискивающе мне улыбались лишь раз в жизни, когда я пыталась купить автомобиль «не битый/не крашенный» и едва не повелась на приветливость продавца. Благо, приехала не одна, а с отчимом, который после детального осмотра, собирался сделать улыбочку продавца такой же «небитой», как было в реальности с автомобилем. Но вовремя разняли.

– Если так… – протянул старик, которому явно нравилась. – Но, что же делать…

– О чем вы? – насторожилась я, так как полагала, что уже дожала старика, а тот все еще сомневается.

– Как только вы приехали, мы отправили письмо в поместье графа Баскал. Вскоре они должны быть здесь, дабы познакомиться с Суженым своей дочери…

Глава 7

Глава 7

Наверное, это был самый неловкий момент с моего появления в этом мире. Ни в день собственного перерождения, шантажа жениха, свадьбы и дальнейшего проживания, не было так неуютно, как во время встречи суженной моего мужа у нас в доме.

Было неловко и волнительно, словно это я тут в роли разлучницы, пойманной с поличным во время возвращения жены из долгой поездки. Потому что, несмотря на мою предвзятость, по сюжеты Лурия не была плохим персонажем и нарочно против Бии козни не строила.

Помимо внешней красоты, Лурия отличалась довольно сострадательным, но бойким и жизнерадостным характером, она никогда не шла и не провоцировала скандалы первой (эту роль на себя единолично взвалила оригинальная Биа) и была довольно свободолюбивой, целеустремленной девушкой. Не раз и не два в романе упоминалось, что во всей этой ситуации Лурия больше всего сожалела о том, что из-за появления парной метки, она не смогла закончить обучение в академии, что было ее мечтой. Компенсировало ее загубленную мечту лишь то, что она с первого взгляда влюбилась в Диона, точно кошка, потому смирилась не только с потерей, но и стоически терпела издевательства Бии, пока та все же не была вынуждена согласиться на развод.

Пожалуй, главным грехом девушки было то, что Судьба свела ее с женатым человеком, что разрушило пусть и не совсем счастливую, но все же крепкую семью.

И вот, сегодня я вижу эту девушку впервые. Должны были еще пару дней назад, в храме, но узнав, о том, что семейство Баскал скоро прибудет, Дион внезапно взбунтовался и заявил, что не видит нужды для личной встречи вплоть до самого совершеннолетия девушки.

Полагаю, за всю историю существования храма и фиксирования суженых, Дион являлся самым пассивным и малозаинтересованным представителем. Несмотря на уговоры и растерянность старого священника, мой муж оказался непоколебим, сказав, что никого ждать не намерен и, раз уж мы сошлись во мнении, что парную метку следует скрывать до поры, до времени, то и в личном общении с Баскалами нет нужды, чтобы не вызвать ненужных пересудов. Однако Дион в своей принципиальности упускал из виду, что все наши уговоры могли пойти по… хутору, если вторая сторона, то есть, Баскалы, откажутся идти на сотрудничество.

На этот случай Дион сообщил, что утром отправит своего доверенного, чтобы утрясти все возможные проблемы, а уговоры Баскалов оставил на священника.

И вот, через некоторое время нам пришел ответ, что графство Баскал согласно пойти на уступки и временно не разглашать появление в их семье благословения богов, но со своими условиями.

И основным условием для того было… личное общение. Пусть, пока и неофициальное, чтобы не вызвать лишних подозрений, было принято решение, что Лурия Баскал станет моей личной и частой гостьей в поместье. То есть, избежать сожительства все же не удалось.

Не сказать, что я была в восторге, но все же чего-то такого я и ожидала. Дион же и вовсе, казалось, буквально вышел из себя от злости, за то, что ему посмели ставить условия. И все же, противиться мы не смогли.

Успокаивает хотя бы то, что благодаря этому уговору я смогла вполне официально сохранить за собой право хозяйки, потому немного расслабилась, хоть и удивилась, что девушка так легко согласилась на наши условия.

Впрочем, Лурия влюбилась в Диона только после встречи с ним лично. Сейчас они не должны быть даже знакомы, потому для нее он тоже просто незнакомый женатый мужчина из слухов с которым ей предстоит прожить всю жизнь. А значит, и причин для того, чтобы настаивать на своем праве у нее особо нет. Было бы куда сложнее, выставляй мы условия после их знакомства. Вероятно, все не прошло бы так гладко…

Хотя, какой толк сейчас об этом думать, когда передо мной с радушной и кроткой улыбкой предстала будущая жена моего пока еще мужа?

Я и сама не осознавала, что буду чувствовать себя настолько неловко, даже с учетом того, что с Дионом нас связывают исключительно деловые отношения.

Однако, скосив взгляд на свекра и мужа, что вышли встречать гостью вместе со мной, как требовал этикет, я поняла, что неловкость ощущала не только я.

На самом деле, самой невозмутимой казалась как раз таки Лурия, что была весела и приветлива, не сводя влюбленного взгляда с Диона, который буквально не знал, куда себя деть и по одному виду было понятно, что сейчас мечтает оказаться где угодно, но не здесь.

И, если реакция Луиры, что и по оригиналу потеряла голову от любви с первого взгляда, была понятна, то откровенная антипатия и раздражение в лице Диона навевала тревогу. По оригиналу он не был импульсивным, эмоциональным или вспыльчивым, вообще не особо показывая свои чувства, по натуре больше приближен к флегматику. Потому в книге Дион держался довольно равнодушно что к жене, что к суженой.

Но нигде не упоминалось, что он проявит настолько негативную реакцию на появление своей половинки. Это вообще нормально?

Как и ожидалось, красота Лурии полностью соответствовала канонам главной героини. Настолько, что даже попривыкшая к внешности мужа и серьезно поработавшая над своим преображением, я вновь стала ощущать