– Жених мой разлюбезный, а можно посетить это место скорби?

– Невеста моя необычная – удивился маг,— вы какая-то неправильная, все вон из нашего отбора по лавкам с сопровождающими разбежались, а вы вдруг в тюрьму нацелились.

– Моё сердце скорбит с теми, кто попал в неё, заблудившись в моральных нормах. Хочу глянуть, какие там условия сидения, хорошо ли кормят. Магические ли там замки, толщину стен. Сколько охранников, как смены проходят, когда пересменка. Когда на прогулки выводят. Можно ли с домашними животными сидеть. Каков проем окна, насколько толстые там решётки.

Лицо у Аллагора вытягивалось по мере моих слов.

– Невеста моя любознательная, вы так интересуетесь местами не столь отдалёнными, что я уже вас побаиваться стал. Не пригрел ли я на груди и не поклялся до алтаря довести криминального элемента.

Всё может быть – подумала я – от сумы и от тюрьмы – во всех мирах не зарекаются.

– Вы сразу признайтесь – продолжал маг – какие преступные планы в вашей красивой голове зреют?

– Что-то вы мне стали много комплиментов делать, смотрю. То глаза красивые, то голова. Помните, что у нас с вами бизнес и вечная дружба. И вообще, кто-то мне пел про высоких брюнеток.

– Так, я и не отрицаю. Были бы вы были высокой брюнеткой, точно бы обратил на вас внимание. А так – извиняйте. И вообще, мы здесь за туфлями сюда приехали. Вон там обувная мастерская.

Мне обмерили ноги, и потом маг милостиво разрешил мне погулять по площади. Далеко никуда не уходя. Он пока объяснит, какую подошву с каблуками надо будет сотворить.

Прекрасно. Я дико хотела сбегать до магазина с женского белья, и прикупить себе сменные труселя.

Поинтересовалась у проходящей дамочки, и она ткнула пальцем за угол:

– Там.

И я, подхватив подол, рванула в здешнюю миловицу.

Отвлёк меня от заветного маршрута детский рёв.

Я затормозила и обернулась.

Маленький старый, но аккуратно покрашенный домик стоял с распахнутыми воротами, из которых толстый мужик с красным лицом и двумя мордоворотами за спиной выталкивали совсем молоденькую девушку с пацаном лет пяти. Он-то и ревел. А девушка с трясущимися губами умоляла мужика:

– Пожалуйста. Пожалуйста, господин чиновник. Не выгоняйте нас из дома. Да мы задолжали, но брат так болел. Вы же знаете, что мы сироты. А я уже устроилась на работу, и мы расплатимся. Честное слово.

Но жирдяй только молчал и только выталкивал. Сам.

Слово сирота меня так резануло. Тому, кто рос в детдоме —это как серпом по груди. И я вместо магазина с женским бельём направилась туда.

– Сколько они должны?—встала я между детьми и толстяком. Когда он озвучил мне сумму, я глубоко вздохнула.

– Подождите, господин чиновник, но мы должны намного меньше – разрыдалась девушка.

– С пенями и процентами – как плюнул толстяк, а мордовороты заржали.

Я достала всё, что нажито непосильным трудом. Фиг с ним – в одних трусах похожу, заклинание чистоты никто не отменял. И вручила свой кошель чиновнику. Он, не считая, отдал их своему помощнику и пошёл на нас:

– Проваливайте отсюда, дом конфисковывается за долги.

– Что-о-о?— у меня в зобу дыхание спёрло – мужчина, я только что отдала им их долг.

– Какой долг?— сделал удивлённое лицо толстяк, и, повернувшись к своим мордоворотам, спросил:

– Вы что-нибудь видели? Кто-то что-то отдавал?

Те замотали головой.

– Видите мамзеля, свидетели ничего не видели. Поэтому идите отсюда, куда шли.

У меня внутри всё вскипело:

– Ах ты жаба жирная, детей-сирот обижать!

И я набросилась с кулаками на этого гада, молотя его по груди.

Мордовороты схватили меня, но я вцепилась руками в кружевной воротник, и ногами стала обхаживать эту гадину. Шум привлёк народ, и люди стали останавливаться и с любопытством наблюдать за дракой. Точнее, за мной, которую пробовали отодрать от чиновника.

– Что здесь происходит?—донеся до нас металлический голос.—маудмазеля Араратская прекратите избивать моего чиновника.

– Да это гадина деньги взял у меня и говорит, что их в глаза не видел.

– Не было никаких денег, господин маг – защебетал наконец-то отцепившийся от меня чиновник. Эти задолжали крупную сумму, и мы изымаем у них дом в соответствии с законом.

– Врёт он – орала я – у его мордоворота за пазухой мой кошель. Я отдала долг этих сирот с пенями процентами, кстати. А он говорит, если свидетелей не было при этом - то все.

Заплаканные брат с сестрой закивали.

–Показывай – процедил маг и мордоворот как-то сжался, бросил виноватый взгляд на чиновника, и вытащил мой кошель.

И Аллагор как заправский боксёр ударом в челюсть просто вырубил чиновника. Все застыли как изваяния. У меня открылся рот и округлились глаза – чтобы маг занялся рукоприкладством рука лицо! Ладно камешками, обжигающими кидаться.

– Стража.

Как по мановению волшебной палочки, рядом появился с десяток молодцов.

– Взять их.

Потом он повернулся к сестре с братом:

– Рассказывайте.

Они и выложили все. И за долг, и за пени, и как он прибрал мои деньги.

– Живите и никого не бойтесь. Я погашу ваш заём.

Потом посмотрел на меня каким-то другим взглядом, протянул мою сумку кошель и сказал:

– Как же вы так, деньголюбивая вы моя, приданным разбрасываетесь-то?

Я, смущённо забрав деньги, проговорила:

– Да ладно, деньги это наживное. Ещё заработаю.

Глава 36

Уже после плотного обеда, когда мы вышли на улицу, я спросила мага:

– А почему вы так взбеленились? Не похожи на себя прямо стали, как за живое задело.

Он усмехнулся и посмотрел на небо. Помолчал и ответил:

– Когда мать умерла, меня также пацаном на улицу выгнали. Повезло, что маг подобрал, силы мои развил, научил всему, что знал. Это потом я уже и войско собрал и завоевал себе эту местность. В нашей империи такие вещи позволительны. За кем сила-тот и правит. А вы, невеста моя, правдолюбивая, удивили меня. Со мной торговались за каждый медяк и так просто отдали все этой свинье.

– Детей жалко стало-буркнула я. Не рассказывать же ему про моё детство в другом мире.— что там с туфлями моими?

– Дожидаются. Вам ещё надо куда?

Я кивнула. Всё-таки трусы я сегодня куплю. А