— Эйми.

Голос Дайренны заставил её вздрогнуть, и она ударилась носком о выступающий выступ скалы. Она тихо выругалась, перепрыгнула через опасный камень, а затем подскочила к тому месту, где сидела старшая Всадница, даже не потрудившись скрыть потёртости на своих ботинках.

— Как ты узнала, что я была там? — спросила Эйми, подойдя к краю обрыва и посмотрев на Дайренну.

— Ты находишься с подветренной стороны, — ответила Дайренна, не отрывая взгляда от города внизу, — и либо здесь на скале начала расти лаванда, либо ты только что приняла ванну. Но я тебя не слышала.

Эйми ждала какой-нибудь похвалы, но, по-видимому, это было всё.

— А где Блэк?

Дайренна кивнула направо, и Эйми посмотрела, но всё, что она увидела, был каменный столб странной формы. В этот момент верхняя часть столба расправила крылья, и на неё уставилась пара глаз рептилии. Эйми подпрыгнула. Блэк замер и снова стал частью колонны, только на этот раз он держал шею вытянутой. Как только он устроился, Эйми могла видеть только слабое оранжевое свечение его рта, подчёркивающее острые, как бритва, изгибы зубов. Она подумала, что он выглядит потрясающе, хотя, очевидно, не так потрясающе, как Джесс.

— Можно, я посижу и понаблюдаю с тобой? — спросила Эйми, усаживаясь, натягивая свой длинный плащ и свешивая ноги с края обрыва.

— На этот раз ты принесла мне чашку чая? — спросила Дайренна.

Эйми мгновенно почувствовала себя виноватой, вспомнив о своём обещании после их вечера в мастерской Дайренны.

— Нет? — спросила Дайренна, всё ещё глядя вниз на город.

Эйми подумала, не стоит ли ей уйти, подумав, что она, возможно, разозлила Дайренну, но тут лунный свет упал на маленький изгиб её губ, когда старшая Всадница улыбнулась.

— В следующий раз, обещаю, — сказала Эйми со своей собственной улыбкой.

Она смотрела вниз, на ярко освещённый город, где закончились выборы и началось празднование. Значит, завтра Эйми должна была лететь. Если она этого не сделает, то подведёт Яру и, возможно, потеряет место в команде Всадниц. Конечно, она тоже может умереть, но это было бы не так страшно, как потерпеть неудачу.

— Ты когда-нибудь жалела, что не могла голосовать? — спросила Эйми, пытаясь завязать разговор и отвлечься.

Дайренна покачала головой, и Эйми задумалась, было ли этот ответ всем, что она получит. Она открыла рот, чтобы задать другой вопрос, но Дайренна заговорила сама.

— Нет, не думаю, что я что-то пропустила, никогда не голосовав. Совершив восхождение, когда мне было тринадцать, так что я была слишком молода, чтобы пройти квалификацию.

— Лиррия говорит, что ты самая молодая из тех, кто когда-либо совершал восхождение. Это правда?

Она почувствовала, как Дайренна пожала плечами.

— Так говорится в записях.

Эйми выпалила следующий вопрос, прежде чем у неё сдали нервы.

— Зачем ты совершила восхождение?

Молчание повисло в воздухе между ними, как тяжёлое облако, готовое пролиться дождём. Блэк низко зарычал, и Эйми поняла, что ей нужно закрыться. Дайренна смотрела на сморщенные шрамы, покрывавшие её руки.

— У всех нас есть отметины, которые нам не нравятся, малышка.

Эйми понятия не имела, что на это сказать. Шрамы — совсем не то же самое, что родиться с пятнами бесцветной кожи по всему телу. Шрамы есть у всех, но из-за рассечённого лица Эйми выглядела уродиной. Она искоса взглянула на старшую Всадницу, но не смогла прочесть выражение её лица. Лунный свет играл серебряными прядями в её тёмных волосах, а морщинки вокруг глаз залегли тенями.

Внезапно над зданиями вспыхнул свет, окрасив мир в зелёный и золотой цвета, затем в фиолетовый и красный. Эйми улыбнулась. По её мнению, фейерверки были лучшей частью выборов, и она никогда не видела их такими потрясающими. Было здорово наблюдать, как каждый громкий хлопок эхом разносился по кругу гор.

— Должно быть, они зажигают их прямо у статуи, — прокомментировала Дайренна.

— Ты имеешь в виду ту, что у Кворелл-сквер, перед залом заседаний совета? Это моя любимая статуя Кьелли. На ней она выглядит такой сильной и красивой. Каждый раз, когда я проходила мимо неё, я мысленно желала, чтобы Кьелли помогла мне тоже вырасти сильной женщиной.

— Что ж, теперь ты одна из её Всадниц.

Эйми фыркнула.

— Не совсем. Лиррия говорит, что мы не Всадницы, пока не полетим. Что мы и должны сделать завтра.

Мысли Эйми снова вернулись к вопросу «что, если». Внизу, в долине, продолжали взрываться фейерверки, заливая город разноцветным светом.

— Ну, а у тебя есть любимая статуя или картина Кьелли? — спросила Эйми.

— На деревянных балках возле гостиницы «Белый Грифон» есть раскрашенная резьба, изображающая её и Мархорна. Видела?

Эйми кивнула.

— Да, но она мне не очень понравилась. На этом изображении лицо Кьелли выглядит грубоватым, и она не выглядит такой высокой и грациозной.

Дайренна пожала плечами, но ничего не сказала, и Эйми продолжила:

— Ну, она основала Всадниц, а Мархорн — стражей, и вместе они основали Киерелл, не так ли? — спросила Эйми. — Это было после того, как они пришли — откуда бы они ни пришли, — и они есть, или были, бессмертными, или что-то в этом роде.

Дайренна смотрела на неё, приподняв одну бровь. Внезапно Эйми стало очень стыдно за свою неосведомлённость.

— Мой дядя обычно рассказывал истории за работой, но я всё время перебивала его, и, наверное, истории получались немного сумбурными. И он знал только то, что рассказывала ему его бабушка… — Эйми замолчала, потому что это оправдание показалось ей недостаточно веской причиной для того, чтобы не знать, как был основан её собственный город. — Ты знаешь историю о том, откуда пришли Кьелли и Мархорн и куда они ушли?

Дайренна кивнула.

— Можешь рассказать мне?

— Ты обещаешь не перебивать меня вопросами каждый раз, когда я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание?

— Обещаю.

Эйми улыбалась в темноте, пока Дайренна заполняла пробелы, рассказывая ей о том, что жители Киерелла были потомками людей, чьи жизни были спасены Кьелли и Мархорном. Это были люди, которых спасли от Воинов Пустоты и дали им шанс жить мирной жизнью в Кольцевых горах.

Эйми даже забыла об ужасе завтрашнего дня, слушая рассказ Дайренны о том, что родиной их народа был остров, расположенный далеко на востоке. Пока она говорила, Эйми представляла себе широкие улицы, обсаженные цветущими вишнёвыми деревьями. Она могла видеть поросшие лесом горные вершины, сгрудившиеся в центре острова, и слышать, как волны в штормовые дни разбиваются о городские дамбы. Дайренна объяснила, что на этом острове было четыре королевства, каждым из которых правили двое бессмертных Квореллов. Кьелли и её отец, Мархорн, были правителями одного королевства. Единственными, кто выжили.

Напали Воины Пустоты, началась война, совершались зверства, целые города оказались разрушены. Образы красивых домов и цветущих деревьев в сознании Эйми сменились образами руин и крови. Остальные три королевства были потеряны, как и более половины Кьелли и Мархорна. Они спасли столько людей, сколько смогли, и бежали, оставив остров в руинах и запустении.

Дайренна кивнула на город внизу и сказала, что именно на это мягкое, плодородное плато внутри Кольцевых гор Келли и Мархорн перевезли своих выживших людей. Они основали новый город, построенный по образу и подобию тех, что они оставили. Здесь Келли и Мархорн, ставшие теперь самыми последними из Квореллов, знали, что их люди будут в безопасности, под защитой гор и в укрытии от остального мира.

— А кем на самом деле были Воины Пустоты? — перебила Эйми.

— В историях об этом нет ни слова, — Дайренна пожала плечами. — У нас нет никаких письменных свидетельств, относящихся к периоду до основания Киерелла, а истории, передаваемые устно, всегда искажаются.

— Но Кьелли и Мархорн уничтожили всех Воинов Пустоты, не так ли?

Дайренна не ответила, и Эйми сменила тактику.

— Итак, Мархорн основал городскую стражу, а затем Кьелли основала Небесных Всадниц, чтобы защищать город и обеспечивать его безопасность.