— На Юге было хорошо, — вздохнула я. — Но патент на работу получить не вышло. Не дают там женщинам патенты. Вот мы с сестрой денег накопили и сюда приехали.

— Давно приехали?

— Этим летом.

К счастью, он не стал спрашивать, как мы познакомились с Асуром. Не знаю, что бы я на это ответила. Вообще замолчал, только чай прихлебывал.

Асур заметно нервничал. По лицу не видно было, но я его знаю: ложкой громко звякнул, чашку не аккуратно поставил, сидел весь напряжённый. Мне тоже этот визит не правился, но Рудольф Генрихович вёл себя очень прилично. Никак не показывал, что я ему не по душе. Вон, даже чаю с нами выпить не побрезговал.

— А сестра ваша где? — спросил наконец гость.

— Уехала в Большеград с князем Озеровым. Она опытный артефактор.

— А, зеркалограф? Наслышан. Странное изобретение, но если с умом подойти, довольно полезное. Хотя, конечно, Озеров — известный чудак. Одна его паровая мельница чего стоит! Раньше над ним смеялись, а теперь на Юге на хлебной бирже такую поставили. Сразу зерно в муку мелют и на месте продают. Быстро, качественно, никакого мошенничества. Может, и из зеркалографа толк выйдет.

Я была рада, что отец Асура знаком с изобретениями Озерова. Приятно, что ни говори. Но рассказывать о том, что я тоже определённым образом причастна к зеркалографу, я не стала. Даже Асур не знает. Работа моя была чисто техническая. Вот Аглая — она да, она едва ли не полноценный партнёр князя!От автора: декабрь - месяц драконов! У Натальи Белецкой новинка -Арка истинных. Секрет владыки драконов

Глава 20. Два князя (продолжение)

Асур с отцом ушли, оставив меня в одиночестве. Мне было неуютно и горько.

Хороший у него отец, вежливый.Не стал закатывать скандала. Любит сына, это понятно. Вон, примчался блюсти его честь и достоинство.

Наверное, у меня в прошлой жизни тоже были хорошие родители. Я их не помнила, оно и понятно — теперь это ни к чему. От меня прежней остались только какие-то жизненные навыки, немного нужных знаний и зачем-то комплексы. Я ведь и раньше, кажется, влюблялась. Возможно, не так сильно, как сейчас — сильнее любить просто невозможно. Но любила, брала и отдавала, совершала ошибки, мечтала о семье и о детях. Только помнится мне, что семья у меня была бестолковая какая-то, и в больничной палате у меня появлялись только врачи.

Хотела бы я семью с Асуром? Не знаю. Не представляю, как бы это было. Свой дом? Мастерская? Кабинет лекаря? Где — тут, на Севере? Или вернуться на Юг в старый дом на окраине Буйска? Тут мне нравилось, но зима порядком надоела, а ведь снег будет лежать ещё месяца три, не меньше. Наверное, когда-нибудь я хотела бы вернуться домой. И если мы с Асуром расстанемся, то непременно и вернусь. Тем более, на патент я почти уже накопила. На счету в банке лежала весьма приятная сумма.

Одной в квартире было неуютно. Матильда вернулась с прогулки, мокрыми лапами пробежалась по полу, запрыгнула на Аглаину кровать и свернулась клубком. Я взяла тряпку, принесла воды. Что ж, если ты не знаешь, чем заняться — приберись в доме. Заодно и в мысли порядок придёт.

Асур не вернулся к ночи, не пришёл и на следующий день. Я уже места себе не находила. Что ему наговорил отец? Хотелось ехать к нему в общежитие, а то и в больницу, но я себя пока держала в руках. Нет, он не может меня так просто бросить! Даже если захочет — сначала объяснится. Я верила в его благородство.

Когда в дверь постучали, я ринулась открывать, даже не вспомнив, что у него были свои ключи.

За дверью снова оказался отец моего любимого.

— Я пришёл поговорить с вами, Милана.

— Проходите, — отошла в сторону я, впуская его в квартиру. Чаю предлагать демонстративно не стала, уселась в единственное кресло. Матильда немедленно запрыгнула ко мне на колени. Я запустила дрожащие пальцы в густую шерсть и молча уставилась на гостя.

Он понимающе усмехнулся, расстегнул пальто, кинул на стол перчатки и сел на стул.

— Вы ведь догадываетесь, о чем будет разговор?

— Разумеется.

— Поймите меня правильно, Милана, вы хорошая девушка. Я даже не могу вас осуждать за то, что вы с моим оболтусом явно спите. Да, это неправильно, но вы маг и он маг. Потому на Юге женщинам до сих пор и не дают патентов — чтобы хоть как-то блюсти нравственность.

— Я его люблю, — горько и безнадёжно сказала я, понимая, что это так себе оправдание. Мало ли, кто кого любит.

— И это я вижу. Он вас тоже, наверное, любит. Но вы не пара. Извини, вы никогда не войдёте в наш круг. Это невозможно.

Я стиснула руки. И это он ещё не в курсе про мое прошлое. Если б знал, что ещё полтора года назад я была деревенской дурочкой — разговаривал бы по-другому.

— Что вы от меня хотите?

— Сколько?

— Что? — я моргнула и выпрямила спину.

— Сколько денег вы хотите, чтобы уехать и никогда больше не появляться рядом с моим сыном?

— Я не продаюсь.

— Тысячу золотых? Десять тысяч? Сто?

Я задохнулась от изумления. Подобные суммы мне даже не снились. В том кошельке, что оставил мне Асур после нашей первой ночи, было около семидесяти золотых. И это было очень много для меня прошлой.