Если Искре нужно было отдохнуть от меня для того, чтобы он мог искать виновного, я готова была сцепить зубы и потерпеть.

Сколько угодно, если это хотя бы гипотетически могло пойти ей на пользу.

У меня всё ещё были обязательства, которые никто не отменял, а мои шансы узнать имя виновного первой заведомо оставались выше. Как минимум потому, что я жила здесь много дольше и могла представить, от кого и каких выходок следует ждать.

За разрешением на то, чтобы взять сегодня Огонька, следовало зайти к дежурившему в конюшне Матиасу, но я предпочла этого не делать. В конце концов, отказа такая просьба не предполагала точно, а навредить Искре я не хотела.

Бывший мой конь стоял в большой общей конюшне и, увидев меня, фыркнул как будто с лёгким укором — он не понимал, куда и почему его загнали на ночь. Догадывался, быть может, что происходит что-то нехорошее, но справедливо полагал, что разобраться с этим должны люди.

«Кому здесь ты настолько встала поперёк горла, чтобы за это можно было убить твою лошадь и пытаться выжить будущего любовника».

Он был настолько восхитительно самоуверен, что даже злиться не хотелось.

Нравилось мне это или нет, но они оба — и Кайл, и Матиас, — были правы: со стороны мы выглядели как люди, чье знакомство плавно, но однозначно движется к постели.

Несущественно для рядового специалиста Совета.

Неуместно для любовницы Мастера.

Серьёзный и бледный Гаспар уже ждал у боковых ворот, а вместе с ним — такая же бледная и собранная Петти и хмурый Хольц.

— Извини, красавица. Прямой приказ Мастера, — последний чересчур выразительно прищурился на в меру ярком октябрьском солнце.

Это было очень в духе Йонаса — ничего не сказать, не позволить конфликту интересов перерасти в отвратительную склоку, но наказать обе стороны.

— Мне он ничего не приказывал.

Хольц не был виноват ни в моих позорных страхах, ни в унизительной беспомощности, ни в том, что меня в очередной раз сочли несостоятельной. Но всё же под руку попался именно он.

И, по всей видимости, он это хорошо понимал, потому что на глазах у перепуганной девочки и приготовившего, как кобра к броску, Гаспара, перехватил меня выше локтя и оттащил в сторону.

— Сделай глубокий вдох, Элис. Мне на хер не упала эта возня с детишками. Но Йонас велел сегодня подключиться, а я себе не враг, чтобы с ним спорить. И тебе, кстати, тоже.

Последнее точно было правдой.

Такой меткий стрелок, как Германн Хольц, мог прикончить Норда одним верным попаданием в глаз, а я при падении с мёртвой лошади отделалась бы разве что ушибом.

И всё же он поверил мне, когда я велела не стрелять.

Показала своё слабое место.

Несмотря на то, что желающих позлорадствовать над моим провалом в замке нашлось достаточно, откровенных врагов среди них у меня не было.

Командир Берг, разве что. Но Берг был ни в счёт.

За то время, что мы были вместе, я ни разу не слышала от Кайла его имени. Однако он упоминал, что столица достаточно тесна для людей одного круга, и все там знакомы понемногу, пусть даже и заочно.

Вчерашний разговор совершенно точно предполагал знакомство личное и давнее. И не самое приятное для обеих сторон.

Некоторую брезгливость Кайла по этому поводу я хорошо понимала.

И всё же даже при наличии у него мотива и возможности, на Берга я не думала. Другой склад характера, иной подход.

Грин?

Чарли для последнего был слишком ленив, да и напрочь лишён духа авантюризма, к тому же.

Чего нельзя было сказать о Хольце.

По пути на полигон он мрачновато, но шутил, подбадривая настороженную Петти и раздосадованного Гаспара. Первой обещал что-то поинтереснее скрупулёзного приготовления зелий, второму — научить стрелять с двух рук.

Любопытно, почему именно его Йонас вдруг решил дать мне в помощь?

Куда логичнее было отправить Стива, с которым я общалась гораздо чаще.

Однако Хольц и правда предпочитал пистолет всем иным методам решения проблем.

Наблюдая за тем, как он учит девочку держать оружие, я с неохотой признала, что его присутствие и правда оказалось нелишним. После вчерашнего соображала я медленнее, чем хотелось бы, и сразу двоих курсантов подобное могло изрядно напугать.

Гарманн же старательно и ненавязчиво превращал этот из ряда вон выходящий выезд едва ли не в развлекательную прогулку, и улучив момент я шепнула ему спасибо.

— Не стоит благодарности, красавица, — он ответил кривоватой нечитаемой ухмылкой, но так ни о чем и не спросил.

Хотя я и видела по глазам, что ему хотелось.

Пообещав отравителю неминуемую смерть в случае, если он не приложит усилия, чтобы вылечить Искру, Кайл многих лишил покоя. Если не всех.

В замке люди преимущественно отдыхали, и новости распространялись быстро. При содействии несвятого брата — ещё быстрее.

И даже тем, кому было искренне и от души наплевать и на меня, и на мою лошадь, хотелось знать, кто.

В экстренной ситуации Устав предполагал некоторую взаимовыручку, и даже самым закоренелым одиночкам хотелось быть уверенными в тех, кому они подставляют спину.

Из каких конкретно побуждений так внимательно смотрел Хольц, я не знала, да и не была уверена в том, что мне это интересно.

Ни ему, ни любому другому специалисту Совета я конкуренткой не была.

Система в принципе была выстроена таким образом, чтобы не предполагала конкуренции.

Разумеется, всегда случались споры и возникали недовольства, — как то, что испытал Грин, когда бороться с колдовскими пожарами в полях поехала именно я.

Однако ничего серьёзного они из себя не представляли, потому что Йонас, в отличие от своего предшественника, честно распределял работу по способностям и готовности к рискам.

Если подобное выходило за рамки глухого ворчания и грозило перерасти в настоящий конфликт, на задание специалисты отправлялись в паре.

Я работать с напарниками не любила, считала второго человека, обладающего правом решать или тормозить принятие решений, лишь дополнительной помехой и напрасной тратой времени.

Тем удивительнее оказалось проводить тренировку в компании Хольца.

Наставником он был ещё более никудышным, чем я, но зато смешно шутил, и Петти очень быстро забыла обо всех оставшихся в замке бедах.

Измученная, но счастливая, к концу дня она походила на человека, впервые глотнувшего настоящей свободы, и совершенно бесцеремонно висла на руке у Гаспара, спрашивая его то об одном, то о другом.

Несколько раз поймав на себе предостерегающий взгляд Германна, я