Да, это, конечно, неприятно, но смириться можно.

— А что со старшей сестрой? — с ужасом спросила я.

Если их недостатки идут по нарастающей, то страшно подумать, что со старшей сестрой.

— Ничего! Молли нормальная, — в голосе Адама проскользнула тоска. О, мне ещё романов на рабочем месте не хватает. — Она не хочет бросать сестёр.

— Давай, Адам шмелём за сёстрами. Плачу десять фунтов. Если согласны, то сегодня же пусть приступают к работе.

Адам, схватил головной убор, который не был мной опознан и рванул к выходу.

— Адам, — остановила его я. — Если ты согласен помогать мне, то тебе буду платить пятнадцать фунтов.

Он кивнул, улыбаясь на все оставшиеся зубы. Да, зубы не то, чем можно гордиться жителю Средневековья.

— Только смотри, я не потерплю пьянства, — строго сказала я, очерчивая границы дозволенного. — Унюхаю запах, сразу выгоню.

Адам исчез в дверном проёме.

Робин подошёл сзади, прижал меня к груди, поцеловал в чувствительное местечко за ушком.

— Святая Эмма, — жарко прошептал он.

— Сэр разбойник, пришлёшь мне Ника сегодня? — спросила я.

— Я сам к тебе приду сегодня, — целуя мою шейку, сказал Робин. — Жди.

Баллада тридцать третья о том, как создавали мне «легенду»

Допрыгалась, рыжуля! При всей моей нынешней симпатии к Робину Гуду и не буду кривить душой, любви к нему в течение прошлой жизни, к такому повороту событий я не готова.

Когда у меня появился постоянный дом, а вместе с ним и любопытные соседи появление Робина у меня по ночам не самый лучший вариант. Сплетни мне ни к чему.

Не потому, что я собираюсь замуж. Увольте! Судьба предоставила мне уникальный шанс прожить жизнь заново там, где я мечтала, и я не хочу тратить свой шанс на замужество.

Но и дурная слава мне ни к чему!

Доживём до вечера, а там либо эмир помрёт, либо ишак сдохнет.

Мне нужно было подумать над своим социальным статусом. Замужней женщиной я быть не могла, но мне это и не надо. Это была самая бесправная часть населения.

Незамужние девушки находились под опекой отцов или старших братьев, а вдовы – под покровительством семьи покойного мужа.

Мне нужно получить статус вольной горожанки, чтобы открыть своё дело.

— Робин, может быть, ты будешь моим братом? — осенила меня «гениальная» идея.

Упавшая челюсть Робина ударила меня по макушке.

— А почему не отцом? — недовольно спросил Робин.

— Для отца ты слишком молод, — как мне кажется, соблазнительно улыбнулась я ему. — Я хочу выдавать себя за вдову.

Оценив какие плюшки могут ждать его, если я буду вдовой, а не девушкой Робин пообещал объявить моим деверем Маленького Джона.

— Поверь, Эмма, это будет лучший выход, — убеждал он меня. — Джон - женатый человек и вызовет больше доверия.

Я не возражала. Мне даже лучше, что Джон будет моим «опекуном». Я всё же считала, что мужская защита в этой жизни лишней не будет.

— Тем более что у меня на тебя имеются совсем другие виды, «вдовушка», — голос Робина стал похож на довольное урчание кота, объевшегося сметаны.

Умеешь ты найти на свою голову приключения, Эмма. С другой стороны, от вдовы не требовали соблюдения целомудрия. Всё же она была замужем.

В голове крутится похабная поговорка: «И на х.. сесть, и рыбку не съесть». Под «съесть рыбку» подразумевается беременность.

— Робин, может, ты от меня отлипнешь, и мы придумаем историю моего «замужества»?

Подбивая Робина Гуда участвовать в создании моей легенды, я позабыла, что он думал, что я девушка. А мне не хочется быть здесь девушкой. Чревато это разными последствиями. Вдовы всегда имели больше прав, даже в самые бесправные периоды истории.

Не могу сказать, что плата за официальное «вдовство» будет слишком высока. Ночь с Робином Гудом не самое страшное, что может со мной приключиться. Мне нужно больше времени, чтобы смириться с этим.

Я не хочу зависеть ни от кого в этом мире.

— Эмма из Локсли или из Кента? — ехидничает Робин Гуд.

— Не одна малина? — спросила я его. Не была ни там, ни там.

Поострожнее нужно быть с географией. Ничего не конкретизировать. Обтекаемые места и события, чтобы не попасться на противоречиях.

Робин на моё заявление лишь скептически поднимает бровь.

— Ну, хорошо, — сдалась я. — Моего мужа звали Артур. Он погиб во время Крестового похода.

— Хорошая история. А сама-то ты кто? — Робин задаёт правильные вопросы, которые ставят меня в тупик.

— Так, Эмма, — приходит он на выручку. — Нужно придерживаться тех фактов, которые уже знают люди. О тебе в братстве вольных стрелков знают, что ты из Кента, правда, брат Тук уверяет, что из Локсли.

Да, я помню, что сболтнула лишнее монаху и девчонке Мери, здесь в Ноттингеме.

— Может, тогда скажем, что я родилась в Локсли, а потом с семьёй переехала в Кент, — предложила я выход из положения.

— Неплохо, — кивает Робин, поглаживая моё колено. Этим он меня сбивает с умных мыслей. В голову лезут только легкомысленные. — А кем был твой муж, что его занесло в Крестовый поход?

Вот да, кем? Рыцарем? Тогда, как допустила семья мужа, чтобы я так низко пала, чтобы содержать трактир?

— Пусть он будет купцом, — предложила я.

В Крестовые походы, кроме рыцарей ходили купцы, ремесленники и крестьяне. Крестьяне в надежде на получение земли и свободы. А купцы стремились установить новые торговые связи со странами Востока.

Забавно, что самый первый Крестовый поход составила беднота во главе с проповедником Петром Амьенским. В 1096 году они прибыли в Константинополь и, не дожидаясь рыцарей, переправились в Малую Азию. Последствия были печальны. Плохо вооружённое и необученное крестьянское ополчение турки разбили без труда.

Поэтому присутствие моего мужа-купца не должно было никого насторожить.

— Неплохая идея, Эмма, — согласился со мной Робин. — Только как Джон и твой муж-купец могут быть братьями?

— А, что здесь кто-то знает настоящее имя Джона? — парировала я и Робин был вынужден сдаться.

— Итак, ты родилась в Локвуде, в детстве переехала с родителя в Кент. Твой отец работал у богатого франка поваром, и ты научилась хорошо готовить. Вышла замуж за купца и жила там же в Кенте. Твой муж пропал