Мы с Беном переглянулись, и я была уверена, что он думает о том же самом.

– Восточная сдоба по рецепту леди Луизы! – провозгласил Фабилер, внося золотое блюдо, накрытое сияющим куполом.

Расторопная прислуга пока убирала тарелки из-под основных блюд.

Шеф-повар же поставил на расчищенное пространство свою ношу и торжественно снял крышку.

Я увидела, пожалуй, самую восхитительную в своей жизни пахлаву, нарезанную треугольничками.

Сдоба была отчего-то сияющей. И такой нежной, что брать ее пришлось специальными лопаточками.

– Оно тает во рту! Восхитительно! – просветлел лицом Тухенмер.

Запивали это божественное блюдо чаем на травах. Я почувствовала мяту и бергамот.

После ужина Бенедикт сказал, что мы, как обычно,сразимся в салонную игру в гостиной, и очень приятно, если нам составит компанию господин наблюдатель.

Тухенмер помялся, но деваться ему было некуда.

Мне тоже.

Я со страхом ждала, когда Бен достанет какое-нибудь неизвестное мне игровое поле, и придумывала заранее, чем объяснить свою неосведомленность по части правил.

Игра оказалась головоломкой. Не потребовалось отвечать на вопросы или решать шарады.

Это было что-то типа тетриса, только на столе. Мы выкладывали на столе квадратики, треугольники и прямоугольники, так чтобы заполнить полоску одного цвета. Я по незнанию сначала ошиблась, положив оранжевый квадрат в ряд с синими фигурами. Но оправдалась тем, что стала очень рассеянной. Бен ласково потрепал мою щеку, отчего я застыла, прислушиваясь к своим ощущениям.

Он отлично держится. Прекрасно изображает любящего мужа. И явно подыгрывает Тухенмеру. А законник вошел в азарт, глаза блестят, будто мы на деньги играем. Раскраснелся, расстегнул две верхних пуговицы рубашки. И правильно. Там такой воротник у него, будто вот-вот задушит.

Неудивительно, что Георд победил. Мы с Беном скромно ему похлопали.

После этого пришло время расходиться по спальням. Я, забывшись, отправилась по направлению к своим апартаментам. Но муж не растерялся и подхватил меня на руки. Со стороны это, наверное, выглядело как похищение, потому что я не сразу сообразила, зачем он меня лапает.

Когда мы оказались в своих комнатах, Бенедикт бережно поставил меня на ноги.

– Наверное, ты очень устала за день, Луиза, – сказал он сочувственно.

И я поняла, что он прав. Действительно, утомилась. Кажется, ноги отекли.

– Мне бы хотелось принять ванну.

– Мне тоже, – кивнул супруг, – давай, этим и займемся.

Я было затрепетала, но вспомнила, что у нас у каждого свои удобства.

В ванной я провела немало времени, расслабляясь в теплой воде, которую предусмотрительно для меня подогрели.

Нашла кучу кремов и масел, которые с удовольствием употребила по назначению.

Вот так, благоухая, влезла в ночную рубашку и завернулась в махровую простыню. Вышла из ванны и услышала голос Бена:

– Дорогая, я уж забеспокоился, так долго тебя не было.  Я уже жду. В нашей супружеской постели.

Ох. И точно. Сегодня мы спим вместе.

В спальне меня ожидало запоминающееся зрелище. Я думала, что лорды и прочие степенные аристократы целомудренно спят в ночных рубашках, длинных таких, с оборками. И смешных больших колпаках. Ну или в милых фланелевых пижамках в клеточку.

Бенедикт возлежал на огромной супружеской кровати, застеленной шелковым бельем, оперевшись на согнутую в локте руку.

На нем был элегантный костюм для сна. Атласная черная рубашка, расстегнутая на груди, открывала мускулистый торс. А свободные короткие брюки демонстрировали ровные красивые икры.

Я же была в довольно скромном виде, совершенно несоответствующем шикарному облику моего супруга.

Длинные волосы Бенедикта рассыпались по плечам. Конечно, не будет же он  с хвостом  спать. Как он был хорош в таком виде!

Ему не хватало букета и скрипки. Или еще чего-нибудь романтичного.

– Ляжешь, где обычно? – спросил он. А потом сделал едва уловимый жест и приглушил свет.

А где я обычно спала, когда мы были вместе? Бен был близко к центру, я могла уместиться как справа, так и слева. Мне показалось, что по его левую руку места больше, и я там пристроилась.

Тут свет совсем погас и Бен завозился, устраиваясь рядом.

– Не желаешь положить голову мне на плечо? – проворковал он. Я поняла, что супруг решил играть до конца и не отвлекаться от роли ни на секунду. Интересно, этот наушник только подслушивает, или подглядывать тоже можно?

Мне немедленно захотелось это уточнить и я собралась задать вопрос на ухо, чтобы чувствительная магическая шпионская аппаратура нас не услышала. Глаза еще не до конца привыкли к темноте, но я видела силуэт мужчины рядом со мной и потянулась к нему, по пути пытаясь разобрать, как добраться до уха. Он в это время устремился мне навстречу. Возможно, тоже чтобы сообщить что-то тихо-тихо. И когда я уже порадовалась, что вижу перед собой ухо, и собралась приложиться к нему губами для конфиденциального шепота, он развернулся ко мне.

И наши губы встретились.

Я задохнулась. Вопрос, который я планировала задать, уже был готов слететь с моих уст, поэтому они приоткрылись.

И тут же оказались накрыты губами Бенедикта.

– Луиза! – выдохнул он, впиваясь в мой рот со страстью, в которой чувствовался жаркий огонь, сдерживаемый в течение дня, а то и дольше.

Мне не хотелось сопротивляться его напору.

Бенедикт Ренли – самый привлекательный мужчина из всех, кого я встречала в жизни. И как человек достаточно приятный, кроме… кроме одного невыясненного пока принципиального вопроса… какого? Имеет ли это сейчас значение, когда в голову ударила кровь, а его запах запустил в моем теле цепочку химических реакций?

Я запустила руки в его волосы, прижала к себе. Пальцы гладили затылок, перебирали пряди.

Сейчас весь мир погрузился в интимную темноту, которая укрывала нас с Бенедиктом, принимала в свои объятия, прятала от всех. От шпионов, наушников, надсмотрщиков, если они есть.

Его дыхание было хриплым, руки скользнули под просторную рубашку, гладили мою кожу. Я старалась не сорваться на стон, правда, не помнила, почему нельзя вести себя громко. Просто знала, что надо соблюдать тишину.

Ночной воздух охладил мою кожу, когда рубашка полетела на пол. Я проворно расстегнула две пуговки, отделявшие меня от бесподобного торса Бенедикта. Он быстро освободился и от остальной одежды.

Губы лорда скользили по моему телу, а оно с готовностью отзывалось на его ласки.

Я хотела, чтобы все случилось.

Страстно, так, словно от этого зависела моя жизнь.

Наши тела соприкоснулись, и я все же застонала, не в силах вынести это невероятное наслаждение от близости с ним. Кажется, его я ждала всю свою жизнь. Для него, к нему пришла в этот мир, заменив его холодную и не любящую