– Нет! Ты осознал свою ошибку и искренне раскаиваешься в своём поступке. Чудовище – тот, кто заставил тебя его совершить, и ни разу не пожалел об этом.

Обессиленный долгими годами заточения и изматывающим самобичеванием, мужчина посмотрел на меня полными слёз глазами.

– Я был молод и неразумен, отдав богу ключи от входной двери... Он вселил в меня надежду, будто родители смогут быть вместе после объединения двух миров, а оказалось, что тёмный бог изначально планировал сделать из Брантура выжженную пустыню, а из его жителей – прах.

– Это не твоя вина, Галиэль... Гибель твоего мира и твоих родителей полностью на совести моего отца. Откажись тогда от участия в плане Сцера, ты всё равно не смог бы никого защитить, и точно погиб бы сам. Хозяин всего этого, – я развела руки в стороны, показывая парню масштаб катастрофы, – самый жестокий из существ всех существующих миров.

– И во что в итоге превратился он сам? В жалкую тень, напрочь потерявшую божественную силу и контроль над обеими мирами, – глаза демона сверкнули красными угольками. – Умоляю, не отдавай ему Тьму, иначе он снова и снова будет приносить смерть и разрушение!

В этот момент в моей груди снова взбунтовалась тёмная сила, наступая на Свет, и желая поработить всех вокруг. Я, превозмогая боль и желание уничтожить собственное тело, сосредоточилась, вспоминая зарождающиеся чувства с самым прекрасным драконом трёх знакомых мне миров. Это немного урезонило отцовскую силу, заставив её дрожать и пресмыкаться.

– Думаю, смогу найти для неё более подходящий сосуд, – вымучено улыбнулась я. – А сейчас тебе нужно отдохнуть и набраться сил.

Демон очнулся от оцепенения. В его глазах засветилась решимость.

– Я прекрасно себя чувствую, дочь Кхары. Долгие годы я чах в безмагических застенках жалея и проклиная себя. Ты вернула мне жизнь и уверенность в собственных силах! – демон немного помолчал. – Я восстановлю Брантур! Вот только разберусь с этой подлой, засевшей во дворце парочкой, пока они ещё чего-нибудь не натворили. Идём.

Галиэль протянул мне руку, и, как только я дотронулась до него, мгновенно перенёс нас в богато обставленную комнату. Она чем-то походила на ту, в которой я впервые познакомилась с Дэнмаром и сестрой, но была более изысканно обставлена. В отличие от тех покоев, что я уже имела несчастье лицезреть, стены этой были украшены не только демоническими ликами, рогами и оружием, но и ангельскими крыльями, изображениями Херувимов и белыми пушистыми облаками.

Я невольно залюбовалась небывалой для Сцеура красотой, пытаясь рассмотреть все мельчайшие детали, пока голос демона не вывел меня из оцепенения.

– Удивительно... – взволнованно прошептал он. – Здесь всё так, как будто я только что вышел.

– Ничего удивительного, – раздалось из дальнего угла. Из-за ажурной ширмы к нам шагнул тот самый стражник, которого Галиэль считал предателем. В руках он держал наполненный яствами поднос.

Почувствовав запах жареного мяса у меня предательски заурчало в животе, а во рту фонтаном забила слюна. Демон чувствовал себя ещё хуже: скрутившись в три погибели под действием сильнейшего спазма, он едва слышно застонал.

– Я знал, что твой организм отреагирует именно так, а потому выбрал самые нежные куски. Они не причинят тебе вреда, но быстро восстановят силы.

– Стой где стоишь! – грозно рыкнул на него хозяин покоев. – Как ты смеешь приближаться ко мне после всего, что натворил?

Не обращая внимания на злость Галиэля Рэмас прошёл к небольшому столику и, поставив на него поднос, рухнул перед измученным мужчиной на колени.

Галиэль вытянул вперёд руку, намереваясь обрушить на бывшего друга всю мощь своей измождённой силы. Угроза была та ещё, но я всё же вмешалась.

– Даже осуждённый к смерти имеет право на последнее слово, – я осторожно дотронулась ладонью до напряжённой кисти демона. – Не выслушав не карай.

Трясущаяся рука медленно опустилась, а даже не шелохнувшийся стражник облегчённо выдохнул.

– Благодарю, Владыка Галиэль! – он прикоснулся лбом к едва не покалечившему его, запястью. – Я всегда знал, что этот день когда-нибудь обязательно настанет. Справедливость должна восторжествовать пусть даже спустя долгие годы.

– Не заговаривай мне зубы, предатель! – прорычал его собеседник. – По твоей вине я всё это время провёл в компании убитых друзей. Этого я никому никогда не сумею простить!

– Напрасно, – смело поднял глаза Рэмас. – Каждый из них сыграл свою роль в твоём пленении. Они пошли на сговор с Дэнмаром и Адалидой только ради благополучия собственных шкур. Я узнал о готовящемся нападении накануне его, но, к сожалению, уже не смог ничего предотвратить. О предательстве приближённых услышал от одного из них уже после того, как ты был подло и жестоко лишён крыльев. Бург так мерзко хихикал, рассказывая мне о твоём падении и виновности остальных, как я считал, друзей... Я не выдержал и убил подлеца. Уверив Дэнмара, что бывшие друзья планируют отомстить ему за твою якобы смерть, я подтолкнул его к решительным мерам, а сам попросился стражником в Рыжую гору, чтобы отыскать твой каземат, и много лет собирал непокорных рогатых, готовых растерзать Дэнмара и его гадину, в тайное войско. Больше мне не в чем каяться, Владыка.

Галиэль слушал рассказ с каменным выражением лица. В глазах то и дело мелькали искры сомнения вперемешку с сожалением и даже облегчением.

– Я же всё это время оплакивал их, считая предателем тебя, – только и проговорил демон.

– Я знаю, – кивнул Рэмас. – В вину одного поверить гораздо легче, чем в подлость десятерых. Надеюсь, ненависть ко мне поддерживала в тебе силы в этом тяжёлом испытании.

Оба мужчины склонили головы в знак примирения, а уже через минуту громко хохотали, обнимаясь и хлопая друг друга по плечам.

– Я рад, что ещё тогда, в молодости не ошибся в выборе своей правой руки, – вымучено улыбался красавчик, искоса поглядывая на исходящий божественными ароматами столик. Было видно, что голод всё же брал верх над чувствами, толкая демона к еде. – Ты всегда знал, какое мясо я предпочитаю.

– И сейчас больше, чем уверен, что тебе необходимо подкрепиться и хорошенько отдохнуть, – сказал Рэмас и, повернувшись ко мне, глубоко поклонился.