Самир не смог скрыть своего презрения к Горынычу. Даже несмотря на маску.

— Так всегда и было. И с пробуждением одного владыки явятся и остальные.

— А кто эти остальные?

— Малахар, Келдрик и Балтор. Король Лун, Король Слов и Королева Судьбы, соответственно. — Он по-прежнему был так терпелив со мной. Объяснял всё, словно наставник. Я ценила это. И, честно говоря, ему, вероятно, нравилось быть чьим-то учителем. — Один меня ненавидит, другой терпеть не может, а третья... что ж. Она, в лучшем случае, раздражает. Думаю, ты скоро сама всё увидишь.

Я фыркнула.

— Что ж, пугай меня, сколько влезет.

— Каким образом я тебя пугаю... а! Ещё один оборот.

— Ага. — Я улыбнулась ему и приобняла его руку. В ответ он притянул меня к себе. Перекинул руку через моё плечо.

Было время, совсем недавно, когда я бы застыла или отпрянула от такой близости. О, у него всё ещё бывали такие моменты. Но, похоже, этот дикий тигр наслаждался моим обществом. И это было взаимно.

Он повернул своё лицо в маске, чтобы взглянуть на меня.

— Завтра Фестиваль Лун. Один из наших праздников. Все луны появляются на небе полными. Это случается лишь раз в году, и поэтому мы его празднуем. Это прерогатива дома Элисары. Будет он проводиться в чистом поле, прямо как у скотов. От нас ожидают присутствия.

Звучало так, будто для него это была самая нежеланная вещь на свете.

— Думаешь, кто-то захочет со мной поругаться?

— К этому я и готовлюсь.

Я провела рукой по глазам и испустила измученный вздох.

— От этой ерунды у меня скоро вечная мигрень будет.

— Теперь ты понимаешь, почему я вечно не в духе.

— Ты вечно не в духе, потому что ты конченный придурок, — ответил Горыныч.

Я толкнула Самира локтем, прежде чем он успел что-то ответить.

— Прекрати, Горыныч.

— Не-а. — Горыныч произнёс последний слог с щелчком.

Я подавила позыв ввязаться в перепалку со змеем. Вместо этого я снова посмотрела на Самира.

— Мы идём вместе или порознь?

— После того публичного удара, что ты нанесла во время моего суда, думаю, некоторая дистанция пойдёт ситуации на пользу. С учётом того, что добровольность твоего участия в наших отношениях остаётся под большим вопросом для остальных. Это публичное мероприятие. На нём будут сотни присутствующих. Они не поймут контекста, если мы появимся вместе.

Я снова хихикнула. Длинный способ сказать «порознь», но пусть будет так.

— Ладно. Что ж, я постараюсь не дать Элисаре снова меня поцеловать.

— Снова?

В этом единственном слове сквозила такая ненависть. А его тело так сильно напряглось, что я расхохоталась.

— Самир! Нет. Не начинай. Только не из-за Элисары. Я тут ни при чём. Она просто была, ну, собой.

Самир низко проворчал, но затем вздохнул.

— Хорошо.

— Я не собираюсь бросать тебя ради Элисары. Не волнуйся. — Я постучала пальцем по своему подбородку. — А вот Сайлас, возможно... или Элвин. Или, может, Золтан...

Я взвизгнула. Меня внезапно прижали к валунам, окружавшим водоём. Верхняя часть грубо отёсанной прямоугольной глыбы оказалась как раз на уровне моей поясницы. Самир поставил меня туда. И теперь он прижимал меня к ней.

Он наклонил меня назад. До тех пор, пока я не прогнулась, упираясь руками в неровную поверхность. Он запер меня, уперев руки по бокам.

— Не говори так. — Его голос был тёмным шёпотом. — Не смей.

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Чувствовала, как сердце прыгнуло в горло. Дикий тигр. Точно. Не дразни дикого тигра.

— Прости. Это была просто шутка. Я...

— Пока что. — Он резко отступил от меня и отшатнулся назад. Круто развернулся и отошёл на несколько шагов, прежде чем остановиться. Его руки были сжаты в кулаки по бокам. — Это лишь вопрос времени.

— О чём ты, чёрт возьми, говоришь?

— Я завоевал твоё сердце, пока ты была моей пленницей. Ты была в безвыходном положении и не знала ничего лучше. У тебя не было никого, кроме меня. Теперь ты свободна. Можешь делать свой выбор и заводить знакомства по своему усмотрению. Со временем ты выберешь другого. Я буду ценить время, проведённое с тобой, пока оно у меня есть.

— Ох, чёрт возьми. Ты был счастлив десять минут. Всего десять минут! И теперь ты начинаешь с этой полной ерунды и.…, — произнёс Горыныч.

— Нет, Горыныч, хватит. — Я прервала своего змея. — Уходи. Сейчас не время.

Драматично вздохнувшее бирюзовое привидение послушно исчезло.

— Самир...

— Он прав. — Он покачал головой и опустил её. — Если меня не поглотит паранойя, то это сделает ревность. Прости меня. Я всё ещё не могу поверить, что то, что ты говоришь, правда. Даже если ты не намерена лгать мне, это не может быть подлинным. Это не выдержит испытания временем.

Я подошла к нему сзади. Обхватила его за талию и прижалась головой к его спине.

— Я не могу ничего тебе обещать. Я не могу обещать, какой будет наша жизнь через пятьдесят лет. Или через сто. Или через тысячу. Я не понимаю, каково это — жить так долго. Для такого, как ты, я лишь вспышка на радаре. Я единое мигание одного из тех насекомых. Я не могу сказать тебе, что буду с тобой всю вечность. Я не знаю, что значит вечность.

— Я бы не ожидал этого от тебя.

— Тогда поверь мне, когда я говорю, что люблю тебя. Прямо сейчас, в этот самый момент, я люблю тебя. А что до того, как это случилось? Мне всё равно. Ты же не приковывал меня к стене. Ты ни разу не пытался сломать меня.

— Ни на секунду не думай, что я этого не желал. Ты хоть представляешь, как тяжело было мне не учинить над тобой расправу? В тот же миг, как ты оказалась в моём доме?

Я почувствовала, как по моему лицу разливается румянец при этой мысли.

— Но ты не стал. Почему?

— Я научился на своих ошибках. Я не хочу любить то, что не знает ничего другого. Я не хочу разбитого, бессмысленного питомца.

Я поцеловала его в спину между лопаток.

— Ты веришь мне?

—