-- Я в Пригородном от родителей дом получила. Вчера же его и продала с утра. Мэтр Барди сделку оформлял. На эти деньги и купила половину дома.

-- А чего ж тебе на месте-то не сиделось? – дядька снова глотнул из фляжки и тут же тщательно закрутил крышечку.

-- Со старостой поругалась. Он для своего сына жену искал, а сынок его пьет и руки распускает. Да и не старший он в семье, а норовит примаком ко мне пристроиться. А мне такой муж зачем? Но и жить рядом с этакими соседями… – я посмотрела владельцу Стока в глаза и честно призналась: – Слаба я с ними тягаться.

-- Забоялась, значит?

– Забоялась, – я не стала отпираться. – Мужик он молодой, здоровый. Стукнет – останется вдовцом молодым. Мне такое зачем?

– А чего ж в горничные не пошла? И покормят, и деньгу малую получишь, да и крыша над головой будет, – кажется, ему действительно было интересно.

– Зачем же мне от своего хозяйства в прислуги идти? Лучше уж я сама по себе буду.

– Понятненько… – он побарабанил короткими толстыми пальцами по столу и спросил: – А здесь-то чем хочешь торговать?

-- Если честно, у меня даже времени не было подумать, чем именно. День-другой похожу посмотрю, а там уже и решу. Или пироги печь буду, или лепешки какие-нибудь недорогие. Придумаю, чем именно. Мне, мэтр Купер, главное, чтобы все честно и по закону было. – Я старательно таращилась на мэтра, изображая простоватую селянку.

-- Чтобы честно, говоришь? Что ж, давай попробуем, – серьезно сказал мэтр.

Он подвинул ко мне бумаги на дом, которые я тут же схватила и снова сунула под блузку, отвернувшись от хозяина и сделав вид, что стесняюсь. Вроде как место для схрона я неприличное выбрала. Да и жест такой, как мне казалось, был вполне в характере сельской девицы. Дядька усмехнулся и выложил передо мной стопкой пересчитанные деньги. Рядом бросил кожаный мешочек и велел:

-- Забирай свои богатства. Через два дня на третий приходи с утра, нечего по ночам шляться. Будет тебе разрешение.

-- Дяденька Купер… – я и сама не понимала, как у меня с губ сорвалось это самое «дяденька».

Однако мэтр внимательно посмотрел на меня, довольно ехидно хмыкнул и перебил:

-- Будет дурочкой-то деревенской прикидываться. Неужели, правда думаешь, что тебя за селянку неграмотную можно принять?

Я почувствовала себя крайне неловко, как будто попалась на мелком мошенничестве. Похоже, переиграла я деревенскую простушку. Однако спросить все равно нужно было, и я, смущенно прокашлявшись и стесняясь смотреть ему в глаза, тихонько задала вопрос:

-- Мэтр Купер, а не подскажете, какие налоги мне платить нужно будет?

-- Пятнадцать процентов от оборота.

-- Сколько?! – я растерянно вскинула на него взгляд и переспросила: – Пятнадцать от оборота?! Не от прибыли?

Он вновь ехидно улыбнулся и со смешком ответил:

-- А что ты так вскинулась? Откуда бы селючке знать разницу между прибылью и оборотом?

-- Да как-то многовато получается пятнадцать процентов от оборота, – упиралась на своем я.

-- Не паникуй, девица Рэйт. Пятнадцать от оборота – это всё вместе с налогами городу. Всё остальное тебе останется. Но смотри мне! – Мэтр кинул на меня острый, как булавочный укол, взгляд: – Честно – значит честно.

После этого, отодвинув меня с дороги плечом, он вышел на крыльцо и скомандовал:

-- Верч, проводи-ка девицу до дома, а то мало ли…

Мрачный мужик не слишком опрятного вида молча кивнул и, как только я спустилась с крыльца, пристроился у меня за спиной.

Пожалуй, идти так поздно на Сток было большой глупостью. Сейчас, пробираясь в темноте по мало знакомым улицам от фонаря к фонарю, от одного светлого пятна к другому, я думала о мэтре Купере с благодарностью. Всё же он мне и имущество вернул, да и жизнь, похоже, спас.

Если бы не шумное дыхание этого самого Верча у меня за спиной, я бы, пожалуй, со страху умерла, видя подозрительные тени на углах некоторых домов. Охранник не только проводил меня до двора, но и постоял у забора, пока Ирвин не открыл мне дверь. Задвинув щеколду, я наконец-то выдохнула с облегчением.

-- Это кудой тебя этак поздно носит-то? – ворчливо спросил меня братец, а я испытала неимоверное облегчение оттого, что сегодняшний день, слава всем богам, близится к концу. – Ить Джелька уснула уже. Надобно ее на ночь пристроить.

-- Надобно, значит, пристроим.

Прямо на кухонном столе лежала огромная старая доха, и в этом меховом гнезде, сладко раскинувшись, спала Джейд. А госпожа Ханна Баркер подперев мягкую щёку, сидела рядом и наблюдала за малышкой с тихой улыбкой.

-- Девочка у вас прямо ангел небесный! – шепотом сказала она мне.

Я кивнула, а Ирвин, презрительно фыркнув на бабские нежности, тихо пробормотал:

-- Прямо там, андель!.. Как разорётся, так не знаешь, чёй-то делать!

-- Давай-ка, милая, чайку попьём, а потом уж и пойдёте к себе. Как раз и чайник недавно вскипел. А Ирвин мне собрать все помог.

На углу стола стояла мисочка с белыми подрумяненными сухариками, и в фарфоровом чайнике с треснувшей крышечкой заваривался совершенно божественный напиток – самый настоящий чай, которого я здесь еще ни разу не видела.

Про свои приключения госпоже Ханне рассказывать я не стала. А на ее расспросы ответила, что мэтра Купера видела, и он велел приходить утром, через два дня на третий.

-- Вот и славно. Главное, Элли, ты не смотри, что он таким простаком выглядит. Слово он своё всегда держит, но и обмана никакого не потерпит.

-- Да я и не собиралась обманывать… – пробормотала я.