— Ты не знаешь, что произошло? Почему случился обвал? — ее голос все еще слегка дрожит, но уже чуть более уверенный.

— Понятия не имею, — ответил честно и пошатнулся от сильного порыва ветра. — Думаю связано с тем, что ты вставила Жезл Завоевателя в Камень Силы.

Ее бровь удивленно дернулась. Так, значит, девочка в теме. Не случайная искательница приключений. Сверлила несколько мгновений пронзительным взглядом, но умно промолчала. Хотя заметно, что готова выразиться весьма грубо. Она ему определенно нравится.

— Что будем делать? — спросила тихо и почти спокойно. Ее выдавали лишь судорожно стиснутые пальцы на его куртке. — Ниже по склону остались мои друзья. Как думаешь, они могли спастись после такого?

Вейн скептически поджал губы. Девочка закрыла глаза, втянув воздух и медленно выдохнув.

— Мы не узнаем, пока не выберемся отсюда. Но я представления не имею, как это сделать.

Вейн огляделся. Нет, так ничего не видно. Надо хоть немного отодвинуться.

— Слушай, малыш, ты можешь мне помочь? — Неуверенно кивнула в ответ. — Держись за этот камень одной рукой, а второй держи меня. Я немного отклонюсь назад, посмотреть по сторонам.

Все-таки приятно иметь дело с адекватной девушкой, а не с истеричкой. Выполнила его просьбу на отлично.

Только пользы никакой. Вверху и по сторонам ничего, что могло бы помочь. Нужно повернуться и посмотреть, что сзади. Но это риск.

С другой стороны, стоять на краю пропасти на сильном ветру с девицей в руках — что может быть хуже?

— Я попробую повернуться к тебе спиной, — сообщил он. — Держи, пока можешь. Не сможешь, отпускай.

Она вздрогнула. Прекрасные глазки широко распахнулись. Эх жаль, что встретились при подобных обстоятельствах. Наклонился и чмокнул в курносый нос. Подмигнул и, не медля ни секунды, повернулся на сто восемьдесят градусов. Маленькая ручка ухватила его за талию. Крепкая ручка, надо сказать.

Огляделся. Плохо. Очень плохо. Высота не меньше тысячи метров. Причем почти отвесной стены. Хотя есть небольшой наклон. Но слишком высоко.

Вейн перегнулся вниз, пытаясь разглядеть стену под ними. Девичья рука судорожно вцепилась в куртку.

Опасно. Зато заметил нечто интересное. Еще чуть-чуть. Куртка натянулась, а девочка зашипела. Да. Кажется тот выступ внизу несколько больше и не такой сомнительный, как тот, на котором обосновались они. Там даже углубление есть. Пока невозможно оценить, насколько глубокое, но оттуда ветром точно не сдует. Как бы перебраться?

Как-как? Девчонку в охапку и скользить вниз. Если повезет, получится. Сконцентрироваться и сделать.

Повернулся. Она не из пугливых. Выдержит. А если предупредить, то может и заартачиться. Да ну. Сделать все самому.

— Отцепись от камня, — приказал резко. От неожиданности детка разжала пальцы. Подхватил за талию, прижимая к себе, и шагнул с выступа. Скатился как с горки.

Кажется, переоценил ее выдержку. Незнакомка завизжала. Да так, что уши заложило.

Ощутил под ногами твердую почву. Теперь главное затормозить и устоять. Уперся пятками, напрягая все мышцы, чтобы не полететь по инерции с выступа дальше вниз лицом. Лихорадочно стискивал кричащую ношу в руках, боясь нечаянно выпустить.

Стоять! Держаться! Творец Всемогущий!

Как только вернул равновесие, резко крутанулся, втискиваясь с девчонкой в узкую… пещеру? Впечатал ее в стену.

— Ты псих! Сумасшедший! Идиот! Предупреждать надо! Как так можно? — наконец, разобрал он ее вопли. — Ты!.. — дальше шла непереводимая тирада на гномьем языке. Истерика? А казалась сильнее.

— Ну что ж ты так орешь, малыш?

— Малыш? Малыш? Какой я тебе малыш, а? Ты сам едва ли старше меня, мальчик…

Закрыл ей рот своими губами.

Вкусная девочка.

Поцелуй после такого рискового спуска просто снес мозг. Возбуждение пронеслось по телу яркой волной. Впечатал ее в стену, задыхаясь от желания стянуть с нее эту плотную куртку и узнать, что под ней.

А девочка-то целоваться совсем не умеет. Сбавил напор, отстраняясь. Но поймал ее затуманенный взор и поплыл. А малышка обхватила руками его шею и притянула к себе.

Ого, да тут не только у него снесло голову. Кажется, кому-то понравилось. И она быстро учится… так быстро, что еще минута в таком темпе, и он напрочь забудет, где они находятся.

— Ты ругаешься, как гном. — Заявил он шутливо. Нужно срочно отвлечься. Однако малышка не оценила шутку. Дернулась назад. В глазах ужас вперемешку со злостью и остатками охватившей их страсти.

— А ты целуешься как… как эльф! — выпалила она на одном дыхании. Вейн расхохотался.

— На собственном опыте можешь это утверждать? Что-то плоховато тебя учили твои эльфы-целовальщики. Сколько им было? Восемнадцать? Двадцать?

Всем известно, что представители эльфийской расы взрослеют не так, как люди в виду того, что живут намного дольше. Вейну это известно, как никому. Его мать — эльфийская принцесса. Только это очень большая тайна, известная единицам. Отцу — Резарду, правителю Шадора. Маме. Сестре Эрдиане. И нескольким доверенным лицам каждого из них.

Именно поэтому сам Вейн в свои тридцать шесть выглядит лет на двадцать с небольшим хвостиком. Наследственность у них очень сильная. Одно радует — уши ему достались отцовские. А то пришлось бы либо выдать тайну своего происхождения, либо отправиться, как Эрдиана, жить к матери.

Вот чего он не хотел никогда. Он чувствовал себя там изгоем. Эльфы слишком высокомерны, чтоб спокойно принять полукровку. Они едва только простили своей принцессе тот, по их мнению, наиглупейший поступок, который привел собственно к появлению на свет сначала Эрдианы, а потом его — Корвейна. Замужество с правителем Темного Царства, как звали Шадор все, кроме его жителей.

Но и здесь, дома, в своем Шадоре, Вейн не всегда ощущал себя комфортно. С тех пор, как ему исполнилось двадцать пять, многие начали замечать несоответствие его внешности возрасту. Да и с собственным темпераментом приходится мучиться. От отца только и достались уши, да магия Памяти. Все остальное мамино, эльфийское. И физическое взросление и психологическое, эмоциональное. Нормальный человек, или даже Дракон, в тридцать шесть уже должен много достигнуть, создать семью, иметь детей и прочие радости человеческой жизни.

А ему все подавай развлечения. Он наследник огромного государства, но его совершенно не тянет к управлению страной. Едва не помер от