Мой отец гордился тем, какой сильной и стойкой я была. Наверное, он всегда хотел мальчика, но родилась я. Он никогда такого не говорил, но это чувствовалось в его воспитании и в том, как он со мной общался.

Наверное, именно моё детство и то, что я не чувствовала себя девочкой, стали причиной того, что мне не нравились мальчики в физическом плане. Я воспринимала их не более, чем друзьями. Наверное, я просто запуталась. А, возможно, причина была в другом и возникла уже немного позже.

Глава 2. Анастасия. Переломный момент

Переломным моментом в моей жизни стал тот период, когда умерла мама. Её смерть застала нас врасплох, была совсем неожиданной. Она заболела и зачахла буквально за месяц. Не помогли ни связи, ни деньги. Для нас с папой это стало ударом. Тогда отец мог бы отправить меня жить к тёте, но он не смог этого сделать, не готов был прощаться с единственным близким человеком. Поэтому я осталась жить с ним.

С тех пор я всегда находилась исключительно в мужском обществе. Военная часть, где мы жили в тот момент, была маленькой, и в ней не было места, чтобы построить отдельные казармы для девушек. Поэтому женщин туда не распределяли. Я не придавала этому значения, ибо привыкла к мужскому обществу. А моей лучшей подругой была моя мать, и этого хватало. Но когда мамы не стало, рядом не осталось женщины, готовой меня защитить от нападок мужского внимания и сказать, что прилично, а что нет. В тот момент я уже выглядела как девушка, хоть и сама не до конца осознавала это. У меня появилась грудь, формы округлились, лицо перестало быть детским, становясь всё более миловидным. После смерти матери я зачем-то отрастила волосы, наверное, это была дань уважения ей, ведь она всегда хотела видеть меня не пацанкой, а девушкой. Я менялась, и отношение окружающих ко мне тоже менялось. Но ни я сама, ни мой отец этих изменений как будто бы не замечали. И в конце концов это сыграло со мной очень злую шутку.

Я очень скучала по матери и часто плакала. Полгода ходила как в воду опущенная, настроения ни на что не было. Не заметить мою апатию мог бы только слепой. Солдаты, которые привыкли видеть меня всегда весёлой и улыбчивой, жалели и сочувствовали, утешали.

В один не самый прекрасный день все служащие из части отправились на учения. Меня, конечно же, с собой никто не взял. В казармах осталось лишь несколько дозорных. Сначала я наслаждалась тишиной и спокойствием. Но потом, гуляя по пустым помещениям, наткнулась на Ивана. Его оставили за главного. Раньше парень всегда был мил и обходителен со мной, поэтому, встретив его в одиноком коридоре, я улыбнулась и мило поздоровалась.

— Настёна, привет. Не убегай, я хотел поговорить, — ответил мне знакомый.

Я без капли страха подошла к нему.

— Как твои дела? Как ты держишься? Потерять мать — это так тяжело.

— Скучаю… очень… — грустно ответила я, на глаза начали наворачиваться слёзы, но я старалась их сдерживать, хотя одинокая слезинка всё же потекла по щеке.

Тем временем Иван сделал ещё несколько шагов в мою сторону, оказавшись совсем близко. Он протянул руку к моему лицу, нежно вытирая пальцем слезу. Это было странно. Я немного напряглась, но сделала вид, что всё в порядке. Но парень, почувствовав свободу, опустил свою руку на моё плечо, аккуратно его сжимая. На улице было лето, и на мне была надета лёгкая рубашка мужского кроя, расстёгнутая на несколько пуговиц сверху, обнажавшая шею и кусочек ключицы. Пока я обдумывала, как мне реагировать на неожиданные прикосновения, большой палец парня опустился под рубашку, поглаживая мою кожу.

— Что ты делаешь? — в шоке произнесла я и отпрянула от солдата. Но наткнулась спиной на стену. Отступать было некуда.

Иван сделал быстрый шаг в мою сторону. Я оказалась практически зажатой между ним и стеной, сразу почувствовав опасность.

— Я всего лишь хочу тебя утешить. Не бойся меня, — прошептал он мне в ухо.

Парень был так близко, что я чувствовала запах его дыхания, отчего я немного поёжилась.

— Отойди от меня, ты слишком близко. Это неприлично, я всё расскажу отцу, — попыталась вразумить его я, выставляя руки перед грудью.

— Не расскажешь. Я тебя знаю, ты никогда ему не жалуешься. И сейчас не станешь, — сказал молодой мужчина, хватая мои руки, разводя их в стороны и ещё больше прижимая меня к стене.

В его глазах плескалось безумие и страсть. И мне стало по-настоящему страшно. Я начала пытаться вырваться из захвата, но солдат был чуть ли не в два раза крупнее меня и гораздо сильнее. У меня не было шансов, даже при том, что отец обучал меня самообороне лично.

— Мы здесь заперты годами, в этих проклятых казармах. Я полгода не был в увольнении, а женщины у меня не было ещё дольше. Это невыносимо терпеть. А ты тут ходишь каждый день, виляя своим задом, такая красивая, хрупкая, нежная. Единственная девушка в округе. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы возбудиться. Не сопротивляйся, малышка, тебе понравится.

Он прижался ещё сильнее, шепча всё это мне на ухо. Отчего я действительно почувствовала его возбуждение. Никогда раньше не думала о том, что у мужчин в штанах. Конечно, знала, что они отличаются от женщин, но мне почему-то не было интересно или любопытно убедиться в этом на практике.

— Отпусти меня, я не хочу… извращенец… — протянула я злобно и попыталась ударить его. Но парня это только лишь улыбнуло.

— А-я-я-й, кто-то пытается драться, люблю девушек с огоньком.

Сказав это, Иван положил одну руку мне на талию, вторую на попу и поцеловал. Глубоко, безумно. Я не стала отвечать на поцелуй. Мне было страшно и противно. Я пыталась вырваться, но мужчина держал меня крепко. Пыталась орать, но он зажимал мне рот губами. Он засунул свои руки мне под рубашку, поглаживая голое тело. Когда его лапы дотянулись