— А что такое РОСИ?

— РОСИ… — голос на мгновение замолкает, словно снова задумываясь, — эхо руносети, рождённые сплетением магии и древних рун. Мы можем думать, учиться и даже чувствовать. Мы помощники… ценная технология, созданная Призраками.

— Призраками? — удивлённо переспрашиваю. — Мертвецами, что ли?

— Кланом техномагов.

Я вздыхаю.

— Как мой помощник, ты можешь рассказать об этом мире? — интересуюсь у оракула.

— Конечно.

— И можно это сделать незаметно для других?

— Да. На вашей руке три руны, лиора. Первая активирует и деактивирует меня, вторая включает невидимый режим. Третья находится под блоком.

— Почему недоступна?

— Сломанные не могут пользоваться третьей руной.

— Сломанные?

— Ваша магия развивалась неправильно. Возможно, была кем-то или чем-то запечатана. Или это последствие воздействия определённых рун, созданных техномагами. Так или иначе, вы попадаете под определение «сломанных» — тех, кто лишён доступа к природной магии.

Мой взгляд прикован к руке. И правда: в светящемся сплетении вен пульсируют три чётких рунических знака. Резко надавливаю на второй, и сфера растворяется в воздухе. Голос РОСИ, однако, продолжает звучать прямо в голове:

— Для более эффективного взаимодействия рекомендуется дать мне имя. С вашего позволения я установлю руническую связь и смогу оперативно предоставлять необходимую информацию.

— Связь разрешаю. Как же тебя назвать?.. — задумчиво бормочу я, пробегая пальцами по рунам на руке, словно ища ответ в их древних изгибах.

5. Приговор

Уже несколько минут я пытаюсь придумать имя, но в голове пусто, как в выжженной пустыне. Первым делом почему-то всплывает Ростислав Белинский — мой главный конкурент, помешанный на «Элит Тревел» и люксовых турах.

Нет, постоянно называть оракул уменьшительным «Ростик» — выше моих сил.

Потом в памяти возник соседский кот Мурзик, тот самый, что обожал развалиться на коврике прямо под моей дверью, мешая проходу.

Вздохнув, я снова сосредоточилась на задаче. Нужно что-то более подходящее для этого мира… Как оракул сказал? Руносеть?

— Руни, — неуверенно произношу я. — Буду называть тебя Руни.

— Имя принято. Как вам угодно, чтобы я выглядел? — в голосе оракула послышалась нотка… энтузиазма?

— Знаешь, давай ты пока останешься невидимым. Но я подумаю об этом. Потом, когда моя голова перестанет пытаться треснуть.

Руны на коже исчезают, и рука выглядит совершенно обычной.

В этот момент раздаётся тихий хлопок двери — Элис входит в комнату, неся пузатую склянку с водой и стакан. Торопливо наполнив его, она протягивает мне.

Делаю глоток, удивляясь странному горьковатому привкусу. Но жажда отступает, а вместе с ней возвращается хоть какая-то ясность мыслей.

«Руни, где я? — спрашиваю, массируя виски. — Только коротко».

«Мы находимся в Цитадели Ильорина, резиденции императора. Это ваши покои».

— Вам нужно одеться, лиора. — Элис кусает губы. — И предстать перед Советом.

Хмурюсь, пытаясь осмыслить её слова, но всё ещё не понимаю, где я. Руни прояснил ситуацию лишь отчасти.

Если это всё-таки сон, то он до чертиков реальный. Незаметно щипаю себя за руку. Больно!

Пока пытаюсь собраться с мыслями, Элис бесшумно скользит за дверь в глубине комнаты. Тут же возвращается, держа в руках невесомое платье бледно-серого цвета.

Оно напоминает форму того мужчины — лиорда-защитника, — но ткань совсем другая: сияющая, переливающаяся в руках Элис тысячей искр.

Платье будет полностью обнажать правое плечо, а с другой стороны, ниспадать каскадом кружевных воланов. Тонкая ткань подчеркнёт талию, а длинная юбка с высокими разрезами по бокам сделает каждый шаг похожим на полёт.

— Что это? — спрашиваю я, указывая на странный наряд.

— Ваше любимое платье для заседаний Совета. — Элис бросает на меня удивлённый взгляд. — Разве вы…

Она не договаривает, но в её глазах читается настоящий ужас.

— Давай соберёмся поскорее, — отвечаю я, не желая её пугать и дальше.

Элис кивает и тут же помогает мне одеться, а потом усаживает перед зеркалом.

У меня, вернее у этой самой Ирис, длинные светлые волосы, которые Элис принимается расчёсывать быстрыми, точными движениями. Вглядываюсь в отражение.

Лицо моё, только на щеке красуется багровый синяк.

Через какое-то время Элис заканчивает колдовать с моими волосами и принимается за макияж, стараясь замаскировать синяк какой-то мазью. Выгляжу более или менее сносно.

В этот момент в дверь стучат. — Сейчас, — Элис торопливо кладёт на столик серебряную шкатулку и спешит открыть. — Нет, Его сиянию не нужно входить. Да, лиора Ирис готова, уже идёт, — бросает она кому-то за порогом и, вернувшись, с напряжённым лицом произносит: — Лиора, вас уже ждут.

Я замираю на месте. Идти туда совсем не хочется, но ещё страшнее привлечь к себе внимание.

Мне становится не по себе. Пульс учащается.

Так. И зачем созван этот Совет?

6. Приговор

Руни реагирует мгновенно.

Совет собрался, чтобы решить судьбу моего брака с генералом Дариусом Атертоном.

Сорок пять процентов на отказ в разводе — эта цифра, брошенная Руни, эхом звучит в голове.

Элис нервно топчется у двери, кусая губы.

Поднимаюсь, не в силах больше выносить её тревожный взгляд.

— Пойдём, — говорю я, стараясь удержать голос ровным.

— Да, лиора, — шепчет Элис и, семеня, следует за мной.

Двигаюсь по коридору, словно зная, куда идти — Руни ненавязчиво указывает путь.

Холодные бело-голубые узоры на стенах напоминают застывшие волны, а пульсирующий свет хрустальных сфер давит на виски.

Воздух буквально гудит от магии — даже я, непосвящённая чужестранка, чувствую это всем своим существом.

— Лиора, мы пришли, — шепчет Элис, вырывая меня из раздумий.

Поднимаю голову и вижу его. Дариуса. Он стоит, скрестив руки на груди, перед массивными, белоснежными дверьми, украшенными искусной серебряной резьбой.

Идеальная поза, идеальный профиль. Господи, неужели они и правда так похожи с Димой? Тот же надменный излом бровей, та же жёсткая линия губ, тоже едва уловимое выражение холодного превосходства.

Останавливаюсь напротив генерала, инстинктивно стараясь сохранить хоть какое-то расстояние, между нами.

— Наконец-то, — цедит он, и в его голосе, низком с хрипотцой, звучит нетерпение хищника, загоняющего жертву в ловушку.

Не успеваю и слова сказать, как сильные пальцы сжимают моё запястье, резким рывком притягивая ближе.

— Снова устроишь спектакль, пожалеешь, — шипит он, обжигая жаром своего дыхания.