— Леди Нияр!

— Вот, уже лучше. Скажи, ты достаточно налюбовался розами? Печенье дядюшки Годрика — это хорошо и вкусно, но мало. Я хочу пообедать. Заодно закрепим сплетни и обсудим, что ты будешь делать вечером.

К статуе богини мы не пошли, не стоит перебарщивать.

Ялис подхватил меня под руку и увлек в направлении выхода.

— Вечером я рассчитывал разгрести всю ту гору дел, что вы уже на меня свалили, леди. Начинаю думать, что на каторге я бы пахал меньше.

Ответить я не смогла, потому что Ялис раскланялся со смутно знакомым мне парнем, сопровождавшим то ли сестру, то ли кузину. Девушка застенчиво кивнула и, к моему удивлению, попыталась строить ему глазки. При мне.

Ялис оставался безупречно вежлив и после обмена пустыми приветствиями попрощался со знакомым.

— Это то, чего вы желали, леди? Надо признать, вы дорого мне обходитесь. — Он махнул рукой, подзывая один из наемных кебов, дежуривших у ворот Оранжереи.

А ведь и правда его финансовые возможности ограничены.

— Пф-ф, Ялис, твой патент на конвейерную ленту обрушит на нас несметные богатства.

— Пока не обрушил, — проворчал мужчина. Но как-то задумчиво. Кажется, он успел забыть о такой «мелочи», слишком увлекся жалением себя, попавшего в руки безжалостной ведьмы.

— Поэтому придется быстро бегать и много думать, — согласилась я, возвращаясь к серьезному тону. — Отвези меня домой и сегодня весь вечер тебе на эти дела. К ужину не жду, так и быть.

— Вот спасибо, леди! — У Ялиса хватило мозгов перестроиться на такой же язвительно-деловитый лад. — Хоть один вечер отдохну от вас.

— Отдохни, — одобрила я. — Завтра утром мадам Саммер должна быть у дяди Годрика не позже одиннадцати утра. Привези ее, пожалуйста. Я доберусь сама. У меня с утра тоже есть парочка дел.

— Что еще за дела? — неожиданно нахмурился Иглори.

Я чуть приподняла бровь:

— Откуда такой интерес, дорогой? Неужели ревнуешь?

— Черта лысого! — Кажется, Ялис окончательно перестал стесняться. Для него я больше не помещалась в узкий футляр «юной леди», с которой надо было обращаться совершенно определенным образом. То есть изо всех сил оберегать и обкладывать ваткой безупречной галантности. — Ваши дела касаются меня напрямую! Не дай богиня, во что-то вляпаетесь, кто это все потом будет разгребать?

Я только рассмеялась.

Кто за кем разгребает — я бы поспорила.

Решив, что поводов для сплетен мы дали достаточно, я уступила, и обедать мы заехали не в дорогой ресторан где-нибудь на набережной, а по выбору Ялиса — в «Погребок» матушки Аины. Я не ожидала, что в центральных районах столицы можно найти заведения подобного рода — полуподвальный зал украшали связки лука, чеснока и пучки трав, веселые подавальщицы в накрахмаленных фартуках ловко управлялись с огромными подносами, а по-домашнему простая еда оказалась на удивление вкусной.

Сытый, Ялис заметно подобрел, по крайней мере в кебе, пока мы ехали к особняку Нияр, он больше не ворчал, не сверкал глазами, не шипел.

Неужели приручается котик?

Я думала о своем и разговорами его не беспокоила, а когда автомобиль подкатил к крыльцу, Ялис проворно выскочил и протянул мне руку. Я вложила пальцы в его ладонь, и он вдруг наклонился, едва ощутимо коснулся губами моих костяшек.

Дразнит?

— Леди, позвольте напомнить, что выставка, на которую я очень хочу пойти, — «очень» он выделил голосом, — послезавтра.

— Хорошо. — Так он не дразнил, а просил? Точно, приручается.

Глава 26

Ялис Иглори

Черт бы побрал эту девчонку!

Связка ключей полетела в стену, глухо шмякнулась о какую-то нелепую картинку и свалилась за комод. Тьфу! Теперь еще и доставать…

А больше швыряться все равно нечем, в скромной квартирке лишней посуды не водится. Никаких тебе изящных вазочек и бесполезных графинчиков. Тарелок и то всего три. Разбить можно, а из чего потом есть будешь?

Я от души выругался вслух, вспомнив самые грязные слова, за которые ба непременно вымыла бы мне рот с мылом. Да вашу ж мать! Почему я такой идиот?! И откуда на мою голову взялась эта чертова стерва?!

Была же нормальная юная леди. В меру глупая, в меру хорошенькая. Восторженная и наивная, как положено после пансиона благородных девиц. И надо же было…

Я вляпался в такое дерьмо, что едва не сгинул, а Арисоль Нияр… Если бы меня кто спросил, я бы поклялся, что девчонку подменили. И никак мне не понять, почему, кроме меня, этого никто не видит?!

Пошарив по полкам кухни, я нашел бабушкин успокаивающий сбор. Докатился. Заваривать его я не стал, покрутил пакет в пальцах, отбросил, а сам упал на стул за пустой стол, прикрыл глаза. Тишина давила на уши, напоминала о том, что ба и брата я отослал из-за нависшей над нами угрозы. А вдруг на них выйдут? Шантажисты с одной стороны, леди Нияр с другой… И если из навозной жижи, куда меня затянул демонов Бойд, я еще могу выплыть, то клятву верности я дал без срока давности, буду жить с поводком на шее, пока, черт побери, смерть не разлучит нас. Я невольно вспомнил взгляды Арисоль. Да, она изменилась, и прежняя влюбленность исчезла без следа, но эта новая стерва — нутром чую — ко мне неравнодушна. Только вот теперь ее интерес не сулит мне ничего хорошего. Что она там про брак говорила? Вдруг шутка была лишь отчасти шуткой? Меня передернуло, и успокаивающий сбор я все же заварил себе, заодно скинул сюртук, отбросил прямо на пол, благо не от кого скрывать, насколько мне на самом деле паршиво.

И внутри зуд какой-то неприятный, тянущий. Я сначала списал его на недосып и общую нервозность, но после третьего глотка отвара сообразил, что это о себе напоминает клятва.

Леди же мне велела забрать семейный архив, а я до сих пор даже в записную книжку очередное поручение не внес. Да книжка и так уже от списка дел распухла, и скоро страницы закончатся!

Где бы мне нанять надежного помощника, на которого я смогу скинуть хотя бы часть? А что, это мысль! Кто мешает мне намекнуть леди Нияр о том, что даже под клятвой у людей не вырастают лишние руки и ноги? А тем более вторая голова!

Деньги…